Скучает ли она по мужу? Жалеет ли о своем бегстве? Хочет ли вернуться домой?
— Почему-то я готова заплакать, — прошептала Лили.
— Следующий год ты будешь встречать с Роуз, — повторил Куинн, не отрывая глаз от елки.
Он явно хотел ее утешить, но его слова не принесли облегчения. Лили мечтала о встрече с дочкой, и вместе с тем мысль об их будущей жизни пугала ее.
— Все так сложно… Иногда мне кажется, что для Роуз лучше, если бы я никогда не вернулась домой. Вдруг из меня получится никудышная мать? — тихо спросила Лили и с болью посмотрела на Куинна. — Я ничего не смыслю в детях и никогда не имела возможности узнать их поближе. А если я ей не понравлюсь? Если она будет меня стыдиться?
Лили не забыла того первого серьезного разговора с Куинном и много размышляла над тем, какое влияние окажет ее жизнь на Роуз. Тогда она заявила, что ей наплевать на правила, и не кривила душой, но именно Мириам показала, к чему это приводит. Она нарушила правило, запрещающее леди по собственной прихоти расставаться с мужем, и ее поступок изменил жизнь многих людей. В первую очередь Куинна и Пола, затем слуг, которых уволили, наняв на их место других, а также, хоть и в меньшей степени, Элен ван Хойзен, таинственного мистера Олли и неизвестного мальчишки. Но главным образом проступок Мириам круто изменил жизнь Лили.
Да и сама Лили, нарушив существующие правила, взвалила на плечи тети Эдны тяжелое бремя забот по воспитанию ее внебрачного ребенка, лишила Роуз матери, а себя дочери. А может, лучше не иметь матери, чем знать, что она бывшая заключенная, которая постоянно испытывает вину и раскаяние?
Стараясь не заплакать, Лили смотрела на рождественскую елку. Судя по всему, они с Мириам очень похожи, обе причинили страдание людям, которые их любили.
— Ты будешь хорошей матерью, потому что хочешь ею быть, — сказал Куинн, повернув ее лицом к себе. — В Европе никто не знает твоего прошлого, а рождение внебрачного ребенка не считается там позором. Роуз не станет тебя стыдиться, если ты расскажешь ей, что все делают ошибки и ты дорого за это заплатила. Она полюбит тебя.
Он считал, что Лили все еще думает о Роуз, и постарался утешить ее поцелуем.
— Ну, что тебя еще тревожит? — Куинн заглянул ей в глаза.
— И от тебя ничего не скроешь, — улыбнулась она.
— Налить еще пунша?
Лили кивнула и, набрав побольше воздуха, одним духом выпалила:
— Сегодня ко мне приезжала Элен ван Хойзен.
— Ты ее приняла? — резко бросил Куинн.
— Нет. Она привезла нам подарок. Цветок в горшке, перевязанный рождественской ленточкой.
— Вот уж не думал, что Элен настолько пренебрежет этикетом, ведь ты не была у нее с ответным визитом. По-моему, она уже второй раз оставляет свою карточку?
— Да.
Лили не стала говорить, что, помимо карточки, Элен оставила ей и письмо, в котором просила извинения. Если она чем-то ненароком обидела Мириам и разрушила дружбу, которую высоко ценила, то искренне об этом сожалеет. Она умоляла сообщить, за что на нее обижаются, чтобы устранить возникшее недоразумение и возродить их дружбу, бывшую недавно столь тесной. Упомянула Элен также о страданиях еще одного человека, снова умоляла о встрече, если не ради нее, то ради общего друга, которого беспокойство ввергло в пучину отчаяния.
— Надеюсь, ты не приняла цветок? — хмуро спросил Куинн, усевшись на диван.
— Элен оставила его у входной двери.
— Прикажи Крэнстону завтра же вернуть ей проклятое растение!
— И нажить в Элен злейшего врага? — Лили внимательно наблюдала за выражением его лица. — Разумно ли это?
— Элен и так уже давным-давно на стороне врагов. Ей нужна от тебя информация, которую ее муж мог бы использовать против меня.
Куинн раздраженно взъерошил рукой волосы. Лицо суровое, резко обозначились морщины, на щеках заиграли желваки. На сей раз он ей не лгал.
Конечно, она послушается и вернет злосчастный цветок, но обязательно съездит к Элен ван Хойзен.
В течение многих недель Лили разрывалась между желанием узнать про мистера Олли и страхом. Предположим, она раскроет тайну Мириам, ну и что это даст? К чему ей знать, ограничивались ли их отношения только загородными встречами? Чтобы презирать Мириам, если вдруг окажется, что они были любовниками?
Решение нанести визит Элен было продиктовано отнюдь не любопытством. Из письма явствовало что мистер Олли, или как там его, становится неуправляемым и если Мириам не передаст для него записку, он может попытаться сделать это сам. Что равносильно катастрофе. Лили еще могла ввести в заблуждение дам, не слишком близко знавших Мириам, но обмануть ее любовника вряд ли удастся.
— Ну, мы обсудили все волнующие тебя сегодня вопросы? — ласково спросил Куинн.
— Напоследок я приберегла самое неприятное.
— Что именно?
— Я должна попросить у тебя прощения. — Лили отвернулась, избегая его тревожного взгляда. — Ты, конечно, промолчал, но я знаю, что ты постоянно об этом думаешь, как и я, и страшно переживаешь.
— О Господи! Да что случилось?
— Притворяться нет смысла. Все равно наша совместная жизнь потерпела крах. Мне… Я в таком отчаянии, что наступила тебе на ногу, когда мы танцевали на балу у Хэлверсонов. — Куинн ошарашенно уставился на нее. — Я унизила нас обоих. Теперь нас перестанут принимать в обществе. И это после того, как я заявила, что вальс лучше меня никто не танцует!
Был канун Рождества. Единственного Рождества, которое она проведет с любимым человеком, и Лили не хотелось потом, вспоминая этот вечер, испытывать разочарование оттого, что испортила его жалобами и плаксивым настроением.
— Я весь день проплакала, даже выбросила туфли, в которых наступила тебе на ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88