Разумеется, одно время я не одобряла твой образ жизни, но в конце концов пришла к убеждению, что каждый имеет право на свой выбор.
– Зоя, но ведь именно мой прежний образ жизни и превратил меня в алкоголика. Наконец-то я это понял. Я просто не могу смириться со своей гомосексуальностью.
«Кроме того, – подумал Дик, все еще разглядывая свое отражение в зеркале, – я не был гомосексуалистом от рождения. Ни в коей мере!»
Подростком он ухаживал за девушками, как и любой другой в его возрасте, и часто пользовался успехом, в особенности у тех, кого не привлекали «волосатики».
Затем его призвали в армию и отправили на короткое время во Вьетнам, где он встретил Джесси Симса. Джесси был жизнерадостным, остроумным, красивым молодым человеком и к тому же гомосексуалистом. Они искали в обществе друг друга покой и утешение после всех тех ужасов, которые происходили у них на глазах. Да и кто бы не претерпел перемену, попав в этот ад? Они видели, как их товарищи поддавались безумию убийств, насилия и разбоя, и это причиняло им глубокую боль.
Дику удалось выйти оттуда почти невредимым, а вот Джесси убили за неделю до того, как они оба должны были вернуться в Штаты. Его сразила пуля снайпера на глазах у Дика. Тот был совершенно подавлен и до самого конца службы в армии чувствовал себя словно в тумане.
Затем Стэнтон переехал в Сан-Франциско и оказался в среде «голубых». Он сразу же погрузился в нее, ограничиваясь в первый год партнерами на одну ночь, пока наконец не поселился вместе с Кеном.
Вскоре гомосексуализм начал выходить из подполья, но Дик так и не смог к этому приспособиться. Кен воспринял с восторгом наступившую свободу нравов и даже укорял Дика за его замкнутость. Именно тогда тяга Дика к спиртному стала неуправляемой.
Он мог винить во всем Вьетнам или свое нежелание выставлять напоказ собственные сексуальные предпочтения, однако в глубине души Дик понимал, что его запои напрямую связаны с тем, что он так и не сумел полностью принять свою гомосексуальность как нечто данное природой. Дик был уверен, что, если ему удастся установить нормальные отношения с женщиной, он будет в состоянии совладать с алкогольной зависимостью.
Когда раздался звонок в дверь, Дик весело махнул рукой своему отражению в зеркале и пошел встретить таксиста. Сам он уже давно не садился за руль. Водительские права у него отобрали несколько лет назад, после трех арестов за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии.
Вернувшись в тот вечер домой, Дик сделал длинную запись в своем блокноте:
Теперь я верю, что Синди – именно та женщина, которая мне нужна!
Зоя ошибалась на ее счет. Бросающаяся в глаза жесткость Синди – всего лишь видимость, защитная оболочка, за которой скрывается нежная, ранимая женщина. Правда, временами она может быть безжалостной – Синди сама согласилась с этим в нашем разговоре сегодня вечером. Чтобы преуспеть в своем деле, ей приходится быть равнодушной к чувствам знаменитостей, о которых она пишет в своих «Новостях».
Правда и то, что я сам не питаю особого уважения к ее профессии. Стоило мне обмолвиться об этом, как она рассмеялась своим журчащим смехом и сказала, что хотя это и грязная работа, но кому-то нужно ею заниматься.
Однако Синди призналась мне, что порой испытывает отвращение к тем средствам, которыми добивается нужной информации, хотя она достигла в своем ремесле немалых успехов и ей хорошо за него платят. По ее словам, она всегда хотела стать писательницей. Несколько лет назад она начала книгу, но так и не сумела ее закончить.
Синди добавила, что надеется на то, что я, как профессиональный писатель, смогу помочь ей преодолеть внутренний ступор, который мешает ей закончить книгу. Какая ирония судьбы! Просить меня о помощи, когда я не в состоянии помочь даже самому себе. Я сказал ей, что за много лет не написал ни единого слова, достойного публикации, а она ответила, что, быть может, работая совместно, мы принесем друг другу пользу.
Я бы не мог желать для себя ничего лучшего, хотя никогда не работал с соавтором. По сути дела, я знаком лишь с очень немногими писателями и в общем-то не питаю к ним особой симпатии. Но для меня это могло бы стать хорошим предлогом для сближения с Синди, не говоря уже о возможности помочь друг другу в работе.
Однако я все же не решаюсь вступить с ней в профессиональный контакт – никоим образом. Если я пойду на это, то докажу себе свою полную несостоятельность как писателя. Фонтан творческой энергии, если он вообще когда-либо существовал, уже иссяк. И конечно, я не мог признаться ей, что «Лики судьбы» были дописаны за меня другим. Что она обо мне подумает? Синди неоднократно выражала восхищение моими работами. Я не хочу рисковать. Я просто ответил ей, что литературное творчество – сугубо частное дело и, каким бы странным это ни показалось со стороны, не может быть разделено с кем-то еще.
Мне очень хотелось спросить Синди о теме книги, над которой она работает, однако я не решился.
Интересно, подозревает ли она о том, что я – «голубой»? Нет, лучше сразу выкинуть эту мысль из головы. Подозревает ли она, что я был когда-то «голубым»? Во всяком случае, она ничем не дала мне этого понять. В моем поведении мало черт, обычно присущих гомосексуалистам. Особенно когда я сам прилагаю к этому усилия.
Сегодня вечером я вел себя особенно осмотрительно и не делал никаких сексуальных намеков. Я пока что к этому не готов. Один раз, когда мы танцевали, тесно прижавшись друг к другу, я почувствовал сильное возбуждение. Я знаю, что для мужчины и женщины в наше время не столь уж необычно отправляться в постель после первого же свидания, даже несмотря на угрозу СПИДа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116