– Бывают, но очень редко. Кого ты имеешь в виду?
– Рема. Тодда Ремингтона.
– При чем тут он?
– Зоя хочет пригласить его на прием.
– Привести Рема на вечеринку, где спиртное течет рекой? Ты ведь помнишь, что произошло на последнем приеме у Зои, который он чуть было не сорвал. И я не уверен, что его можно подпускать к бару.
– Но ведь так ему придется избегать всяких вечеринок до конца жизни. В особенности если он вернется в Голливуд и в мир кино.
– Но к тому времени его курс лечения будет завершен.
– У меня есть предчувствие насчет Рема, Ноа. Он нравится мне, и я полностью ему доверяю. Поверь моей интуиции.
– Мне он тоже нравится. Да и кому нет, черт побери? Но подпускать его к алкоголю… И почему именно его?
После некоторого колебания Сьюзен поведала ему кое-какие факты из прошлого Зои, на что та сама дала ей согласие.
«Если ты считаешь, что на твоего доктора можно положиться, – сказала Зоя, – то расскажи ему о моем прошлом, по крайней мере в той его части, которая касается Рема. Вряд ли для меня будет иметь серьезное значение, если об этом узнает еще один человек. Но я бы предпочла, чтобы ты не упоминала о Кэсси».
Закончив свой рассказ, Сьюзен боялась, что Ноа будет язвить по поводу самой Зои и ее прежнего занятия. Однако услышала совсем другое:
– Одного я все же не понимаю. Если она боится, что Рем станет ее шантажировать, зачем ей играть с огнем, приглашая его?
– Я пыталась доказать ей, что она ошибается насчет Рема, и Зоя решила, что единственный способ убедиться в этом раз и навсегда – оказаться с ним лицом к лицу. При этом она категорически отказывается даже просто переступить порог Клиники. Так что… Не мог бы ты на этот раз сделать исключение?
– Что ж, к субботе Рему останется всего неделя до выписки. Я поговорю с ним. Пусть это станет для него своего рода испытанием.
* * *
– Я плачу за результаты, – сказала Синди Ходжез в телефонную трубку.
– Я делаю все, что в моих силах, мисс Ходжез, – жалобно заныл Джек Ньютон. – Но мне так и не удалось ничего выяснить насчет этого самого Джона. Вполне возможно, в личных бумагах доктора Брекинриджа есть больше сведений о нем, но они хранятся под замком, и я не могу до них добраться.
– Вы должны получить к ним доступ, не важно как, – отрезала Синди. – У меня есть подозрение, что это человек крупный, судя по той записи в дневнике, копию которой вы мне передали. В случае успеха вас ждет щедрая награда, Джек.
– Хорошо, мисс Ходжез. Я попытаюсь что-нибудь придумать.
– Надеюсь. В самом скором времени жду вашего звонка.
Синди закурила сигарету и подошла к окну. Если она ничего не дождется от Ньютона, ей придется нанять другого соглядатая. За последние две недели из Клиники почти не поступало интересных новостей; среди новичков не было ни одной знаменитости, а что до Лейси Хьюстон и Билли Рипера, то эта тема уже почти полностью исчерпана.
Синди бросила взгляд на часы. Скоро должен был зайти Дик Стэнтон. Сегодня она пригласила его к себе на обед. Синди вообще-то редко приглашала к себе в дом кого бы то ни было, однако Дик представлял собой проблему, которую ей необходимо было решить, и гораздо проще сделать это с глазу на глаз у нее на квартире.
Сначала ей доставляло удовольствие общение со Стэнтоном. Он оказался невероятно забавен, с ним было приятно показаться в обществе, и, кроме того, Дик отличался широким кругозором – по крайней мере с ним можно поговорить о книгах и обо всем, что с ними связано.
Но с недавних пор он стал точно таким же, как и все прочие мужчины, и дважды во время их последних встреч принимался ухаживать за ней. Его поведение изумило Синди. С их первой встречи она знала, что Дик гомосексуалист, а она всегда предпочитала общество гомосексуалистов, поскольку это исключало нежелательные домогательства. Теперь Синди задавалась вопросом, не совершила ли она ошибки. Если Дик и впрямь гомосексуалист, то почему он пытался сблизиться с ней? Не потому ли, что решил, будто она этого ждет? Или он хотел убедить ее в том, что он не «голубой»? Или же… Синди приоткрыла рот, пораженная внезапной мыслью. Или он пытался убедить в этом самого себя?
Какими бы ни были его истинные побуждения, ей придется поставить Дика на место. До сих пор ей удавалось держать его на расстоянии, не задевая его чувств. Не то чтобы ее особенно заботило, будет ли он считать себя оскорбленным или нет, но если и дальше все пойдет в том же духе, она окажется в крайне щекотливом положении.
Синди окинула себя взглядом, криво усмехнувшись. На ней был только купальник – бюстгальтер и трусики. Если она действительно привлекает Дика как женщина, один ее вид мог бы привести его в возбуждение, если бы он сейчас оказался здесь.
Отойдя от телефона, она оделась и принялась готовить обед.
Дик прибыл ровно в семь часов, с бутылкой «Шато Бешавель» 1966 года в руках. На Синди было розовое гипюровое платье, выгодно подчеркивающее стройность ног и упругость маленьких грудей.
Дик отвесил ей легкий поклон и протянул бутылку:
– Вино для леди.
Ее брови приподнялись.
– Благодарю вас. Я не предполагала, что…
Он слегка улыбнулся:
– Я понимаю ваше удивление. Но если я сам не пью, из этого вовсе не следует, что я строю из себя святошу и порчу жизнь другим. Мне всегда приятно видеть, как люди вокруг меня получают удовольствие от хорошего вина. Возможно, я им и завидую, однако не испытываю недовольства и не пытаюсь читать проповеди.
– Я положу бутылку в холодильник, чтобы остудить. И я как раз собиралась смешать себе мартини. Что тебе принести, Дик?
– Стакан чая со льдом. – Он скривил губы. – Я терпеть не могу эту гадость, но… Что поделаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116