– Ты не сможешь доказать, что я имею к этому какое-либо отношение. И если даже тебе это удастся, какое обвинение ты собираешься мне предъявить? – На его губах появилась глумливая усмешка. – Убийство нескольких безмозглых птичек?
– Дорогих птичек, Отто. Таким образом, имело место незаконное проникновение в дом путем взлома, а также уничтожение ценного имущества. Вероятно, добавятся и другие обвинения. Знаешь, что я о тебе думаю, Отто? Ты просто больной человек, и мне стыдно, что я так долго не мог этого взять в толк.
– Не смей так со мной говорить! – Ченнинг наклонился вперед, его мрачное лицо напоминало маску. – Неужели ты принял сторону этой старой шлюхи?
– Обеспечивать соблюдение закона – моя работа.
– Ты получил эту работу только благодаря протекции, Тед. Никогда об этом не забывай. Если ты пойдешь против меня, можешь распрощаться с должностью начальника полиции. И это еще не все. Против тебя могут быть выдвинуты обвинения в суде.
– Если такое когда-нибудь случится, то вы с мэром окажетесь на скамье подсудимых вместе со мной. Что же до моей работы, я не так уж держусь за нее. Но одно мне все же не совсем понятно, Отто… Объясни мне, почему ты не предал гласности то, что тебе стало известно о прошлом Зои. Только не пытайся убедить меня, что ты сделал это исключительно по доброте сердечной. У тебя нет сердца.
– А вот это тебя уже совсем не касается, черт побери! С каких это пор ты стал святошей? Но одно я должен тебе сказать… Скоро эта женщина проклянет тот день, когда решила переехать в Оазис!
– Только постарайся, чтобы все было в рамках закона, Отто, не то я сам примусь за тебя. Можешь положиться на мое слово. И если я смогу доказать, что это ты уничтожил птиц, тебе будут предъявлены обвинения.
Ченнинг уже отчасти обрел прежний апломб.
– И давно ли у тебя появилась совесть, Тед?
– Полагаю, я в конце концов решил остановиться и присмотреться к себе получше, и мне оказалось не по вкусу то, что я увидел. В жизни я не раз делал вещи, которыми вряд ли могу гордиться, однако быть в сообщниках у тебя и мэра для меня хуже всего.
– Но благодаря этому твой банковский счет заметно разбух, не так ли? Ты забирал свою долю без видимых угрызений совести и запросто можешь отправиться за это в тюрьму.
– Не надо мне угрожать, Отто, – тихо сказал Дарнелл. – Я все изложил на бумаге – все наши сомнительные сделки – и спрятал документы в сейф. Не забывай об этом. – Начальник полиции развернулся и, не прощаясь, вышел.
Жизнь Отто Ченнинга рушилась – и все по вине Зои Тремэйн. Но ведь должен же быть какой-нибудь выход!
У самого его локтя зазвонил телефон, и он, вздрогнув, схватил трубку:
– Алло?
До него донесся визгливый голос мэра Уошберна:
– Отто, что ты собираешься делать с этой проклятой женщиной? Все утро мой телефон разрывается от звонков по поводу той гнусной речи, которую она произнесла вчера.
– Что я собираюсь делать? – огрызнулся Ченнинг. – Почему все всегда норовят свалить на меня? Ты сам рискуешь ничуть не меньше.
– Такого рода дела по твоей части, Отто. Я у всех на виду. Я не могу затевать личную вендетту, в особенности против столь популярной женщины, как Зоя Тремэйн. Это будет стоить мне голосов избирателей.
– Не забывай, кто помог тебе получить эти голоса, Чарльз.
– По-твоему, я не помню об этом, Отто? – В голосе мэра послышались плаксивые нотки. – Но если мы не заставим ее замолчать, она наверняка отпугнет инвесторов и даже может добиться того, что эта проклятая инициатива пройдет. И тогда нам конец!
– Ты думаешь, я не понимаю этого?
– Ты ведь просил Теда раскопать какие-нибудь сведения о ее прошлом, чтобы мы могли заткнуть ей рот.
– Пока что ничего обнаружить не удалось, – солгал Ченнинг. – Надеюсь, что в скором времени удача нам улыбнется.
– Лучше, если это произойдет как можно скорее. Самое меньшее, что ты можешь сейчас сделать, Отто, – держать на привязи свою собственную дочь.
Пальцы Ченнинга судорожно сжали трубку, сердце подскочило.
– Что ты имеешь в виду? При чем тут Сьюзен?
– Она спит с доктором Ноа Брекинриджем.
Ченнинг с облегчением вздохнул:
– Как, по-твоему, это выглядит? Главная сторонница Тремэйн занимается любовью с ведущим доктором Клиники. Судя по всему, он на ее стороне.
Мозг Ченнинга лихорадочно заработал.
– Ты уверен в этом?
– Абсолютно. Мой шофер снимает квартиру в том же доме, что и доктор Брекинридж, и он видел, как твоя дочь потихоньку вышла из дверей квартиры доктора в два часа ночи. Не играли же они там в такое время в жмурки!
– Я сам с этим разберусь, Чарльз.
Ченнинг положил трубку, мысли его путались. Если это правда, у него в руках окажется козырь, которого ему так недостает!
Он просмотрел свой электронный дневник и нашел номер одного частного детектива из Палм-Спрингс, известного своей неразборчивостью в средствах. Ченнинг уже дважды прибегал к помощи этого человека и добивался хороших результатов.
Глава 21
Небольшая группа людей собралась вокруг пустой цветочной урны во внутреннем дворике реабилитационного отделения. Ноа подошел к Карле и несколько церемонно вручил ей блокнот, после чего отошел назад и встал рядом с Джеффри. Рем смял в комок газету, бросил ее в урну и поднес спичку.
– Что все это значит? – спросил Джеффри у Брекинриджа. – Похоже на костер в лагере скаутов.
Ноа не без удивления взглянул на Лоуренса.
– Сегодня очередь Карлы сжечь блокнот.
– Сжечь блокнот? Кажется, я тут что-то пропустил.
– Это своего рода традиция, когда пациент завершает четвертую и пятую ступени курса. Вы пробыли здесь почти три недели и ни разу не присутствовали при сожжении?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116