Вы одиноки в постели. И хотите видеть в ней меня. Я это знаю, как и вы сами, только не желаете в этом признаться!
– Сударь, вы забылись! – в негодовании воскликнула Анна. – Уж не хотите ли сказать, что читаете мои мысли?!
– Я слишком хорошо знаю женщин, чтобы не научиться определять их желания по самым неприметным признакам. И уверен, что вы только об этом и думаете!
Натаниэль сделал еще шаг вперед, крепко схватил Анну за плечи и привлек к себе. Все произошло так быстро, что она не успела оказать сопротивления. Губы Биллса прижались к ее рту. Анна вдруг почувствовала его крепнущую мужскую плоть. К своему ужасу, она поняла, что начинает слабеть. А что, если?.. Ведь можно легко уступить мужскому напору, ответить на чувственный порыв этого животного. И тем самым временно потушить пламя неутоленного желания… Но нет! Отдаться малознакомому мужчине без капли любви к нему! Это было бы страшной, непростительной ошибкой!
Она принялась отчаянно сопротивляться. Его руки грубо обнимали ее, прижимая к себе. А губы осыпали поцелуями ее лицо.
Анна чувствовала, что у нее нет сил бороться с этим взбесившимся зверем. Но она все же пыталась, понимая, что еще немного, и он возьмет ее силой.
– Довольно, Натаниэль! Прекратите, слышите?! – крикнула она.
Ответом было какое-то жеребячье ржание и страстное сопение. Последним, отчаянным усилием она подняла ногу и что было сил ударила Натаниэля в пах. Он вскрикнул, отскочил на шаг и согнулся от нестерпимой боли. Анна отдышалась и холодно произнесла:
– Извините, Натаниэль, я сильно ударила вас. Но вы вели себя по-скотски.
Биллс медленно выпрямился. Его лицо побледнело, на лбу выступил пот. Лицо искажала страдальческая гримаса. Он с трудом поднял глаза на Анну и проговорил задыхаясь:
– Значит, я вел себя по-скотски? А как вели себя вы там, под деревьями, на берегу ручья…
Натаниэль не успел докончить фразы, так как кабинет огласился звонкой пощечиной. Щека Биллса тут же побагровела. Не помня себя от ярости, он схватил со стула хлыст и поднял его над головой Анны. Защищаясь рукой от удара, она отступила к стене и неожиданно для себя спокойно сказала:
– Натаниэль, если вы посмеете меня ударить тем, что держите в руке, то сегодня же вылетите с плантации. И я не заплачу вам ни цента. Если же прекратите разыгрывать этот мерзкий спектакль и удалитесь к себе, я согласна забыть о происшедшем и оставить все, как было. Надеюсь, вы меня поняли?
Биллс несколько секунд стоял перед ней с поднятым хлыстом. На его лице отражалась борьба чувств. Наконец он опустил хлыст и глубоко вздохнул.
– Я ценю вас как хорошего надсмотрщика, – продолжала Анна прежним ледяным тоном. – Но и только. Не скрою, вы мне нужны. Но только как служащий, а отнюдь не как мужчина. Так что продолжайте работать, и давайте забудем об этом неприятном эпизоде. Все ясно?
– Ясно, миссис Вернер, – бесцветным голосом ответил Натаниэль.
Он повернулся и пошел к двери. Анна проводила его взглядом и с облегчением глубоко вздохнула. Она еще не до конца решила, не совершает ли ошибки, оставляя Биллса на плантации. Может быть, надо сразу же уволить его? Но это грозило бы непоправимой бедой! Ведь без него плантация придет в упадок еще до сбора урожая. Сама она не сможет все как следует организовать. Это совершенно ясно. И новый урожай хлопка не принесет того дохода, на который она рассчитывает. Долги останутся невыплаченными, и Малверн окажется в руках Жюля Дейда, от которого наивно было бы ждать снисхождения или жалости. Нет, она уволит этого скота Натаниэля только после того, как выплатит все долги и кредиты!
Как было заведено, Кортни должен был приехать в Малверн на следующий день. Естественно, Анна с самого утра ждала его и время от времени смотрела на небо. Поначалу погода была прекрасной. Светило солнце и ничто не предвещало каких-либо неприятностей. Однако после полудня откуда-то наползли тучи и хлынул ливень. Анна долго и уныло наблюдала эти шутки погоды и в конце концов решила, что Уэйн вряд ли решится приехать.
И все же в то время, когда Уэйн обычно подкатывал в своем экипаже к ее дому, Анна стояла у окна и с надеждой смотрела в конец аллеи, вопреки всякой логике ожидая появления знакомой коляски. Ливень к тому времени несколько утих, за посевы хлопчатника можно было не опасаться. Но о верховой прогулке нечего было и мечтать.
Прошло около часа. И вдруг Анна, к своему удивлению, увидела в конце аллеи коляску Уэйна. Ее сердце тут же бешено заколотилось, а пульс участился чуть ли не вдвое. Она отошла от окна и спряталась за гардины, не желая показать гостю, с каким нетерпением его ждала. Заглянувшая в этот момент в комнату Мари прыснула в ладонь и задернула шторы. Анна заметила этот жест и чуть покраснела. Она уже знала о сплетнях, которые ходили по Малверну о ней и Кортни Уэйне. Но бороться с ними не могла.
Анна склонилась над столом, пытаясь рассмотреть записи в конторских книгах. Но буквы и цифры расплывались в ее глазах. В этот момент снова раздался стук в дверь, и возникшая на пороге Мари с ехидной улыбкой объявила:
– Мистер Кортни Уэйн просит его принять.
– Пригласите его в гостиную, Мари, и предложите коньяку или хересу. Я сейчас выйду.
Анна оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Утром она надела амазонку для верховой езды. Но когда погода окончательно испортилась и стало ясно, что прогулка не состоится, переоделась в легкое платье без кринолина, которое очень ей шло.
Кортни встал и пошел ей навстречу.
– Добрый день, Анна. Погода сегодня пакостная, и, видимо, нашу верховую прогулку придется отменить.
– Да, к сожалению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93