Я еду.
– Я был как-то раз в Нью-Йорке, несколько лет назад. Город удивил меня своей грубостью, некультурностью. Может быть, он стал лучше, но я в этом очень сомневаюсь. С другой стороны, там много нуворишей и, стало быть, должна хорошо идти торговля драгоценными вещами. А ваш капитал в долларах будет весомее. Регина… – Он замолчал, внимательно глядя на нее. – Я возьму смелость предположить, что ваше решение вызвано какими-то соображениями, помимо деловых. Я не ошибаюсь?
Регина была в нерешительности. Может ли она сказать ему правду? Если он поедет в Америку, то все равно узнает обо всем, рано или поздно. И она проговорила тихо:
– Петер, у меня будет ребенок.
Его лицо стало холодным как камень. Он, кажется, собрался встать. По крайней мере Регине показалось, что он сейчас уйдет – навсегда исчезнет из ее жизни.
Но напряжение вдруг спало с него, он откинулся на спинку скамьи. И сказал, не глядя на нее:
– Тот ирландец, я полагаю?
– Да, – тихо отозвалась она.
– И этот мерзавец не предложил вам руку?
– Он ничего не знает, да я никогда и не вышла бы за него.
– Понятно, – проговорил он без всякого выражения.
– Я не стыжусь этого, – сказала она, выпрямившись, – но если я останусь здесь, будет скандал. Незамужняя мать… Вы же понимаете, что это значит для деловой женщины.
– Да, – задумчиво проговорил он, – мужчина может заиметь ребенка, не состоя в браке. Хотя, конечно, какой-то скандал это и вызовет, но на его деловой жизни подобный факт почти не отразится. Женщине же это может сильно повредить.
– Значит, вы понимаете теперь, почему я приняла такое решение?
– Да, прекрасно понимаю. – Он внимательно посмотрел на нее. – Регина, есть способ спасти себя от позора. Вы можете выйти замуж сейчас, пока еще не поздно. Я хочу жениться на вас.
Она изумленно молчала.
– Вы хотите это сделать? – спросила наконец с сомнением.
– Да, для вас, – просто ответил он. – Я понимаю, что вы меня не любите, стало быть, это будет фиктивный брак. Вы будете носить мое имя, и к вам будут относиться с уважением. – Он говорил все настойчивее. – Вы очень дороги мне, Регина.
– Это так славно с вашей стороны, Петер. – Она положила руку на его руку. – Я ценю ваше предложение, но – нет. Это несправедливо по отношению к вам.
– Я думаю, что судить об этом могу только я сам, – резко проговорил он.
– И это еще не все. Как вы сказали, я не люблю вас, то есть люблю, но…
– Как отца? – сказал он с кривой усмешкой.
– В общем, да. Я никогда не знала своего отца, и вы мне как отец. Но я не выйду замуж без любви, Петер. Да, я совершила ошибку и не собираюсь еще больше усложнять дело. Я уеду в Америку и с помощью маленькой хитрости начну там новую жизнь.
– Все это умно и хорошо, но, мне кажется, вы забыли кое о ком.
– О ком же?
– О вашем ребенке. С самого начала его жизнь будет омрачена.
– Я все это прекрасно понимаю! – воскликнула Регина.
– Возможно. Но неужели вы хотите, чтобы у вашего ребенка тоже возникли проблемы в жизни?
– В Америке все, кроме вас, будут полагать, что мой ребенок рожден в браке.
– Но когда-нибудь вы захотите, чтобы ребенок узнал правду. Конечно, он спросит вас об отце. И что тогда?
– Я подумаю над этой проблемой, когда она возникнет. Петер… я очень ценю вашу заботу, но я не передумаю, что бы вы ни сказали.
– Очень хорошо. – Он вскинул руки, словно сдаваясь. – Я чувствовал, что обязан вам сказать все это. А теперь, я полагаю, вы уже не захотите, чтобы я ехал с вами в Нью-Йорк?
– Почему же? Вы по-прежнему нужны мне, Петер.
– Я подумал, что после моего предложения вам будет неловко…
– Ничего подобного, ни вам, ни мне не будет неловко, Петер… – Она коснулась его руки. – Я очень тронута вашим предложением и считаю его за честь для себя. И мне страшно жаль, что я не могу его принять.
Перед отъездом Регина решала множество проблем: купить билет на пароход, оформить документы на въезд в страну, продать мебель, приобрести новый гардероб.
К счастью, въезд в страну не был связан с какими-либо серьезными трудностями. Волна эмиграции из Европы в Соединенные Штаты, которая началась в середине девятнадцатого века, до сих пор не схлынула; Атлантику по-прежнему ежегодно пересекали миллионы эмигрантов. То, что она является обладательницей капитала и не станет искать в Нью-Йорке работу, весьма облегчило ей получение документов.
Она хотела уехать прежде, чем ее беременность станет заметна, и поэтому скорейший отъезд был одной из главных ее забот. Билет она покупала очень обдуманно. Большинство мощных лайнеров, пересекающих Атлантику, отплывало из Ливерпуля либо из Саутгемптона, но один маршрут начинался в Лондоне. Этой линией владела американская компания, недавно купленная Дж. Пьерпоном Морганом, американским банкиром-миллионером, заинтересовавшимся пароходными линиями.
Несколько дней Регина размышляла, какие удобства ей стоит оплатить. Самое дешевое – конечно, путешествие третьим или четвертым классом вместе с прочими эмигрантами, в таком случае проезд обойдется в пятьдесят американских долларов. Но она наслушалась ужасающих историй о битком набитых нижних палубах, отвратительной пище и антисанитарии. Даже если бы она согласилась плыть в этих условиях, она, конечно, не могла предложить это Мондрэну.
Дальше шел второй класс, значительно более дорогой; лучшим, конечно же, был первый класс; на двоих он обошелся бы в пять тысяч долларов. Судя по всему, придется выбрать второй класс.
И все-таки идея путешествия первым классом была очень заманчива. Неужели она не заслужила такого удовольствия? Отпраздновать свою беременность, подумала Регина с горечью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94