По сравнению с шумом вокзала в вагоне было необыкновенно тихо. Хоуки пошел вдоль прохода, отыскивая свободные места.
В вагоне ехали человек десять. Некоторые спали, а кое-кто на секунду открыл глаза, желая убедиться, что это не его станция, и снова погрузился в сон.
— Может, сюда? — предложил Хоуки. — Два места напротив друг друга. Чуть-чуть изобретательности, и мы оба сможем немного вздремнуть.
— Хорошо, — кивнула Рейчел. — Должна вам признаться, что я устала.
Хоуки устроил Рейчел, чтобы ей было удобно, а сам сел напротив. Когда поезд тронулся, она уже закрыла глаза.
Рейчел спала. Во сне она вспоминала наслаждение, которое ей доставляли искусные ласки Эвелла Рэнкина, и то, как он умело манипулировал ее чувствами. Но эти приятные ощущения сопровождались чувством теплоты и сердечности, которого она никогда не испытывала с Эвеллом. Как будто бы душевные качества Уилла Симмонса соединились с любовным искусством Эвелла Рэнкина.
Во сне Рейчел целовали так, как никто раньше не целовал ее. Губы ее любовника приоткрылись, и его язык скользнул ей в рот. Это было незнакомое и волнующее ощущение, и она не смогла сдержать стон наслаждения. Кровь быстрее побежала по жилам, и она ощутила жар во всем теле, какого никогда раньше не испытывала. Поцелуй все не прерывался; он длился дольше, чем она могла себе представить, и ее голова сделалась легкой и пустой — Рейчел не могла думать ни о чем, кроме этого нескончаемого наслаждения.
Внезапно она поняла, что все это с ней происходит наяву. Это был не сон — это были ласки Хоуки Смита!
Рейчел была в смятении. Широко раскрытыми глазами она смотрела на него. Наконец она пришла в себя и поняла, что происходит. Пока она спала, он наклонился и поцеловал ее. Каким-то образом действительность перемешалась со сном, и она с готовностью — нет, со страстью! — ответила на поцелуй.
Щеки Рейчел зарделись от смущения, и она почувствовала, как ее захлестывает волна гнева.
— Что вы себе позволяете?
— Просто поцеловал вас на прощание, Рейчел, — простодушно ответил он. — Мне нужно здесь выходить.
— Выходить здесь? — Она удивленно выпрямилась, забыв о своем гневе. — О чем вы говорите? Мы же посреди прерии! Поезд тут не останавливается.
— Мне и не нужно, чтобы он останавливался. Кроме того, он здесь сбрасывает скорость. Ремонт путей. Разве вы не чувствуете, как он замедляет ход? — Хоуки достал с багажной полки ружье и чемоданчик.
— Хоуки, вы же не можете прыгать с поезда среди ночи. Вы убьетесь!
— Но теперь вы ведь не будете беспокоиться из-за меня, правда? — задумчиво произнес он.
Рейчел вспомнила о том довольно смелом способе, которым он ее разбудил, и гнев ее запылал с новой силой.
— Нет, — холодно ответила она. — Нисколько. Если вы хотите сломать себе шею, то это меня никак не касается.
— Да, а мне казалось, что вам не все равно, — без всякого выражения сказал он. — И поэтому я осмелился побеспокоить вас прощальным поцелуем.
— Я не просила вас целовать меня на прощание. Более того, я не хотела, чтобы вы целовали меня.
— Ш-ш, — улыбаясь, сказал он. — Вы разбудите весь вагон.
— О! — раздосадованно воскликнула она. — Вы просто невозможны.
Он подмигнул ей, повернулся и вышел через переднюю дверь вагона. Рейчел видела, как он несколько мгновений стоял на площадке, а затем исчез. Она быстро выглянула в окно и заметила, как он катится по земле вдоль железнодорожного полотна. Затем, вытянув шею, она увидела, как он поднялся на ноги и помахал ей рукой. Рейчел испытала чувство облегчения, убедившись, что он остался цел и невредим.
Она долго не могла заснуть, а когда наконец ей это удалось, Хоуки Смит и во сне не давал ей покоя.
Глава 22
Вскоре после возвращения из Шайенна Рейчел взяла сына и отправилась навестить тетю, которая жила в вагончике, стоящем на запасных путях. Она надеялась, что Джулиуса Дивера не будет дома. К ее великой радости, дядя отсутствовал.
Но Милдред Дивер выглядела ужасно. У нее был такой больной вид, что Рейчел почувствовала себя перед ней виноватой. Тетя сильно исхудала, глаза ее беспокойно бегали, будто ей постоянно приходилось опасаться за свою жизнь. Визит Рейчел, похоже; подбодрил ее, а при виде малыша на лице Милдред Дивер появилась такая счастливая, улыбка, какой Рейчел никогда раньше не видела.
— О, Рейчел! ! — воскликнула тетя, беря ребенка на руки. — Как бы радовался твой отец внуку! Какой прелестный малыш!
— И очень хороший, — добавила Рейчел. — Воспитанный, почти не плачет и…
Со стороны двери послышался звук Шагов, и в комнату ворвался Джулиус Дивер. С пунцовым от ярости лицом он обвиняющим жестом ткнул пальцем в Рейчел.
— Проститутка! Шлюха! Милдред побледнела.
— В чем дело, Джулиус? Что за выражения? Что это на тебя нашло?
— Ты знаешь, Милдред, чем занимается твоя прекрасная племянница? — Палец дяди по-прежнему указывал на Рейчел. — Ты в курсе, что у нее за профессия?
— Нет, мы еще не говорили об этом. Она только показала мне малыша.
— Она шлюха! — возвестил Дивер.
— Вы, как всегда, преувеличиваете, дядя Джулиус, — сказала Рейчел, стараясь сдержать гнев.
— Неужели? — ухмыльнулся он. — Если только то, что мне рассказали, является ложью. Я слышал, что ты строишь публичный дом на Эймс-стрит. Это правда?
— Да, я владелица «Ля бель фам». В этом ты прав.
— Что за «Ля бель фам»? — озадаченно спросила тетя. Ухмылка Дивера стала торжествующей.
— Объясни ей, если у тебя хватит духу. Расскажи тете, что такое «Ля бель фам»
— Да, Рейчел, что это? Что имеет в виду Джулиус? Рейчел не отрывала взгляда от Дивера.
— Не важно, что вам про меня наговорили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102