— Я нашел выход.
— Какой?
— Пусть те, кто убивает ради забавы, продолжают этим заниматься. А у убитых ими бизонов можно брать мясо и шкуры, как и положено.
— Мне хотелось бы это делать, друг. Но бизоны, которых мы употребляем в пищу, должны быть убиты рядом с «Конечным пунктом», где живут рабочие. Животные, которых убивают для развлечения, находятся в местах, доступных только охотникам. Когда это возможно, мы привозим их туши. Но часто эти люди не убивают бизона, а всего лишь ранят. Тогда бизон уходит умирать и теряется.
— Но разве те бледнолицые, кто убивает ради забавы, не преследуют раненое животное?
— Боюсь, не всегда, — развел руками Хоуки.
— Индейцу трудно понять таких людей, — нахмурившись, произнес Предназначенный-для-Лошадей.
— Мне тоже трудно понять таких людей.
— Ты краснокожий.
— Но моя кожа белая.
— Твое сердце красное, — возразил индеец. Они поговорили еще немного, даже после того как Тихая Речка и Резвая Лань легли спать.
— Ты можешь спать здесь, у входа, — наконец сказал Предназначенный-для-Лошадей. — Скоро дождь прекратится, станет жарко, и тогда ты сможешь дышать ночным воздухом.
— Спасибо, — ответил Хоуки и расстелил постель, состоящую из шкуры и одеяла, у входа в вигвам. Вскоре он уже спал.
Проснувшись среди ночи, он понял, что дождь прекратился, и, как и говорил Предназначенный-для-Лошадей, стало жарко. Полог вигвама был откинут, внутрь заглядывала луна. Хоуки с наслаждением подставил лицо легкому ветерку. А затем он увидел фигурку Резвой Лани, освещенную потоками лунного света.
Но поначалу, когда на нее падал лишь слабый свет луны, Хоуки не был уверен, действительно ли девушка полностью обнажена. А потом она слегка повернулась, и ее тело осветилось, сделавшись еще более загадочным и манящим от ночной игры света и тени.
Из горла Хоуки вырвался сдавленный стон, и Резвая Лань тихо подошла к нему. Хоуки понял, что девушка ждала, когда он проснется. Тихо, просто, без всяких оговорок, она отдалась ему. Ее тело было гибким и податливым, нежным и теплым, и даже в шестнадцать лет она знала, как возбудить и удовлетворить мужчину. «Ну конечно, — подумал Хоуки, — ведь индейцы не придают такого значения девственности невесты, как белые».
Хоуки застонал, тело его изогнулось дугой, и он забыл обо всем. Резвая Лань приподнялась, села на него верхом, и их тела задвигались во все убыстряющемся ритме.
Это было необыкновенно чувственно и доставляло острое наслаждение, но Хоуки ощущал и нечто большее. Будто в порыве страсти их души соединялись в необыкновенной гармонии, испытывая огромную взаимную потребность и чувство полного слияния.
Насытившись друг другом, они словно уплыли в сон. Ночью Хоуки снова проснулся. Луна по-прежнему ярко светила, высоко поднявшись в бархатистом небе. Ее свет проникал внутрь вигвама через открытый проем и оставлял переливчатое пятно на покрытом шкурами полу. Резвая Лань вернулась в свою постель, откуда теперь доносилось ее тихое дыхание.
Хоуки опять был один. Он лежал, размышляя о странных событиях этой ночи. Внезапно в голову ему пришла мысль о Рейчел Боннер. Он печально покачал головой, повернулся на бок и погрузился в глубокий сон.
Глава 7
Рейчел покинула вагончик дяди задолго до того, как Диверы переехали в новый «Конечный пункт». Когда она сообщила им, что переселяется в комнату в «Паровозном депо», то думала, что разразится скандал, но, к ее удивлению, все обошлось. Затем она вспомнила о Джулиусе Дивере и женщине в палатке и улыбнулась. Этот их общий секрет сыграл большую роль в том, что дядюшка промолчал.
Население Коннерсвилла теперь быстро уменьшалось, поскольку рабочие и те, кто кормился, обслуживая их, перебирались в следующий «Конечный пункт» Наконец на новое место стало переезжать и «Паровозное депо» вместе со всем своим имуществом.
Эвелл Рэнкин отбыл раньше и наблюдал за тем, как строится новое здание, а Рейчел осталась следить за отправкой имущества в огромном количестве ящиков и руководила их погрузкой на вагон-платформу.
— Будьте особенно аккуратными с этими двумя ящиками, — сказала она, показав на них рукой. — В них люстры.
— Да, мэм, — с терпеливым вздохом ответил один из рабочих.
Агент по доставке по фамилии Филпотт наблюдал за погрузкой, вычеркивая каждый ящик из списка, после того как его ставили на платформу. Теперь он подошел к Рейчел, чтобы показать ей бумаги.
— Мисс Боннер, у вас на два ящика больше, чем указано в накладной.
Рейчел нахмурилась:
— И что это означает?
— Ну, это означает, что вы не можете отправить их. Вам следует решить, какие именно останутся.
— Я не собираюсь ничего оставлять! — резко возразила она. — Мистер Рэнкин рассчитывает, что все ящики будут доставлены в «Конечный пункт», и я намерена проследить за этим.
— Но это совершенно невозможно сделать, — упорствовал агент.
— Дайте мне посмотреть. — Рейчел выхватила накладную из его рук, внимательно прочитала ее, а затем быстро сосчитала ящики. — Господи, — раздраженно выдохнула она. — Как это могло произойти?
— Понятия не имею, мэм, — сказал Филпотт. Он снял шляпу и вытер пот со лба, а затем, прищурившись, взглянул на солнце. — Знаете, нигде не бывает так жарко, как в Небраске на следующий день после такого дождя, как прошлой ночью.
— Да, я согласна с вами, — нетерпеливо кивнула Рейчел. — Но сейчас меня волнует совсем не погода, мистер Филпотт. Меня беспокоит, как погрузить все эти ящики на платформу, чтобы доставить их в «Конечный пункт». А вы не можете сделать исключение?
— Нет. Это не в моей компетенции, мисс Боннер, — упрямо возразил агент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102