– Вздор! Что значит – твой народ? Ты окружена своим народом теперь и только теперь. Что общего у тебя с какими-то невежественными дикарями? Ах, прости! Мне не следовало так говорить о них. Называя островитян дикарями, я тем самым обижаю и тебя, а ты вовсе не дикарка! Вот что, дитя мое, давай условимся. Назначим срок... скажем, год. Ты поживешь здесь, осмотришься, получше узнаешь англичан, их привычки и образ жизни. Уверена, за это время твоя тоска по родине бесследно пройдет, но если этого не случится... – леди Анна тяжело вздохнула, – в таком случае я не стану тебя удерживать, клянусь. Более того, помогу тебе вернуться на острова.Сердце Лилиа сжалось от горя. Год! Целый год среди чужих, непонятных людей, в холодной стране со скудной природой. Но что оставалось делать? Денег у нее не было, а без денег не доберешься и до Лондона, не говоря уж о том, чтобы пересечь океан. Не желая выказывать горя, девушка лишь молча кивнула.Когда наступил четвертый день пребывания в Монрой-Холле, она решилась задать своей прикованной к постели бабушке вопрос, давно уже мучивший ее:– Что случилось с моим отцом? Почему он оказался на островах?– Мой бедный Уильям! – произнесла леди Анна с печальной и чуть насмешливой улыбкой. – С ним было не совладать: только и делал, что пил, играл, волочился за женщинами. Словом, проматывал деньги и портил здоровье. Втайне я надеялась, что со временем все образуется и он возьмется за ум, нужно только подождать. Лорд Монрой прислушивался к моим словам... до поры до времени. Уильям вывел его из себя тем, что увлекся известной лондонской содержанкой. Само по себе это не было чем-то из ряда вон выходящим – как говорится, с кем не случается. К несчастью, эта женщина имела наглость явиться в Монрой-Холл.Леди Анна лукаво улыбнулась, и лицо ее сразу преобразилось. Впервые Лилиа подумала, что когда-то ее бабушка была красива.– Ну, что сказать о предмете страсти Уильяма? Привлекательна, о да, хотя и вульгарна. Такие волнуют мужчин, особенно молодых. Лорд Монрой, разумеется, видел эту особу в самом черном свете. Воплощение разврата, она еще потребовала отступного за то, чтобы оставить Уильяма в покое. В противном случае угрожала предать огласке их связь, раздуть скандал. Признаюсь, дитя мое, меня это ничуть не смущало. Я не сомневалась, что подробности этого романа весьма пикантны, и мне не терпелось их услышать. Да, меня забавляла возникшая ситуация. Муж мой, наоборот, был взбешен. Он считал похождения сына забавами юности лишь до тех пор, пока от них не страдала его репутация, коей он весьма дорожил. Муж во всем придерживался условностей. В тот вечер я всерьез опасалась, что с ним случится удар. Так оно и вышло, только позднее, а тогда он заплатил требуемую сумму – кстати сказать, немалую – и указал гостье на дверь. Следующим шагом было изгнание Уильяма, чему я тщетно пыталась воспротивиться. Лорд Монрой был человеком праведным и, как большинство праведников, несгибаемым в своих убеждениях. Ну а Уильям... он тоже был упрям и самолюбив, как отец. Услышав слово «изгнание», он внутренне порвал с Монрой-Холлом. Даже если бы отец передумал, это уже ничего не изменило бы. Категорически отказавшись от денежного пособия, Уильям покинул родной дом. Мы знали, что он отплыл из Англии на следующий день. Его след едва не затерялся, поскольку ни писем, ни вестей от него мы не получали. Я надеялась лишь на то, что он отправился туда, куда собирался, прощаясь со мной, – на Сандвичевы острова. Иначе я не знала бы, куда послать Эйзу Радда.Лилиа глубоко тронула одинокая слеза на щеке бабушки. До той минуты ей казалось, что эта властная женщина не способна плакать.– Видишь ли, других наследников у меня нет. Правда, есть родственники – сестра, например, у которой сын. Увы, у нее не больше ума, чем у гусыни, а Морис, мой племянник, располагает к себе так же, как заплесневелая коврига. На редкость нудный, неинтересный молодой человек, с ним и словом-то перемолвиться скучно. Потому я и затеяла эти поиски, дитя мое. Надеялась, что Уильям обзавелся детьми там, куда направился, и хотела принять всех под свое крыло. Я счастлива, что ты здесь. Кроме тебя, у меня нет никого на всем свете.Хотя, услышав рассказ, Лилиа не отказалась от мысли поскорее покинуть Англию, но все же поняла бабушку. Леди Анна хотела, чтобы генеалогическая ветвь не прерывалась.Такого рода соображения не были чужды девушке, ведь она, прямой потомок алии , понимала, как важно продолжить род. Островитяне знали предков до десятого колена, предания о них передавались из уст в уста. Некоторые семейства насчитывали сотни людей. Род Лилиа был не столь многочисленным, но все же подрастало молодое поколение, тогда как у леди Анны почти никого не осталось.– Я любила отца, – помолчав, сказала девушка.– Иначе и быть не могло, дитя мое. – Леди Анна снова лукаво улыбнулась. – При всех своих недостатках Уильям был само очарование, особенно когда дело касалось прекрасного пола. Ну что ж – Она села, опершись на подушки. – Я рассказала тебе об отце, расскажи и ты мне что-нибудь. Например, об острове, который так любишь, и о его жителях. Я ведь ничего не знаю об этом.Лилиа совсем не хотелось делиться своими воспоминаниями. Говорить о Мауи и об Акаки этой женщине, еще совсем чужой, казалось святотатством. Она начала медленно и неохотно, но постепенно увлеклась и поведала куда больше, чем собиралась, даже о Коа.При воспоминании о погибшем возлюбленном слезы навернулись на глаза девушки, и это тронуло леди Анну. Она поманила внучку, и та опустилась на колени возле кушетки. Как-то само собой вышло так, что голова ее склонилась на руку бабушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126