Весело улыбаясь, вновь прибывший жестом попросил тишины. Это был Ричард Берд, кутила и франт, человек светский, объездивший полмира, остряк и повеса, неслыханный волокита, а ко всему прочему еще и сочинитель двусмысленных, но вовсе не пошлых песенок. Его появление весьма обрадовало Дэвида; он откинулся на спинку стула с бессознательной улыбкой, предвкушая развлечение и наконец ощущая себя в своей тарелке. Дик Берд, его давний и лучший друг, отыскав взглядом Дэвида в толпе, подмигнул ему с самым плутовским видом. При этом он не переставал жестами утихомиривать горланящую аудиторию. Когда гуляки выдохлись и затихли, Дик раскланялся.– Джентльмены, сегодня я спою вам весьма назидательную песенку. Она написана совсем недавно, ни разу не исполнялась в компании, а называется «Наш веселый музыкант». Прошу внимания! – Он повел тростью в сторону клавикордов. – Джордж, выдай-ка нам пару тактов из песни «Нет порядка в этом доме».Тощий человечек сыграл вступление, и Дик запел глубоким бархатным баритоном, так и поблескивая глазами от никогда не изменявшего ему веселья. Дэвид, искренне забавляясь, слушал. Городок хорош, не скрою,Да и дамы хоть куда,Только каждою весноюТак скучают, что беда.Но на улице на главнойПоявился раз студент,При себе имел он славныйМузыкальный инструмент.Он, поверьте, самый-самый,Наш веселый музыкант,И всю ночь готовы дамыВосхвалять его талант.Мэр там был джентльмен бывалый,Только малость староват,Был к тому же славный малыйНа молоденькой женат.Та от скуки изнывала,Да подруга на ушкоПро студента рассказалаИ про дудку про его.«Он, поверь мне, самый-самыйНаш веселый музыкант!Ах, всю ночь готовы дамыВосхвалять его талант!»Леди нежная решила,Что не прочь его нанять,Для начала предложилаСвою дудку показать.И при виде этой дудкиЗанялся у леди дух.«Инструмент такой не шутка!Этот парень стоит двух!»Он, конечно, самый-самый,Наш веселый музыкант,И всю ночь готовы дамыВосхвалять его талант.На уроках у студентаБыло много славных дел –Музыкальным инструментомВиртуозно он владел.Не приучена ленитьсяДудка славная его.Показал он ученице,Что такое мастерство!Он и вправду самый-самый,Наш веселый музыкант!И всю ночь готовы дамыВосхвалять его талант!Как студента провожали,Целый город горевал.Дамы хором умоляли,Чтоб он их не покидал.«Леди, эдак не годится!Жадность – это же грешно!Ведь другие ученицыМузыканта ждут давно».Потому что самый-самыйНаш веселый музыкант!И всю ночь готовы дамыВосхвалять его талант! Когда последние слова отзвучали и музыка стихла, публика взревела от восторга, раздался топот ног и оглушительные рукоплескания. Исполнитель раскланялся, приподнял шляпу и устремился со сцены, не обращая внимания на крики «бис!». Пробираясь к столу Дэвида, он благодушно улыбался и кивал знакомым.Усевшись, а вернее, рухнув на стул, Дик вытянул ноги и начал обмахиваться шляпой.– Ну, дружище Дэвид, как ты находишь мое последнее произведение?– Как обычно, непревзойденным, – с добродушной иронией ответствовал тот. – Ты сказал, это новая?– Ты же знаешь, я терпеть не могу исполнять свои песенки по второму разу! – Дик сделал элегантный жест рукой. – Да и зачем это? Они так и роятся у меня в голове, как пчелы по весне.– Кого-кого, а тебя, дружище, не упрекнешь в ложной скромности, – со смехом заметил Дэвид.– В первую очередь хвали себя сам, и тогда другие охотно последуют этому примеру. Скромность еще никому не снискала популярности.– Ты не трубишь повсюду о своих подвигах в постели, однако девчонки Лондона только о них и говорят.– Ну, это просто! Чем человек известнее, тем легче ему найти путь к сердцу женщины... и в ее постель. Можно сказать, слава сама расстилает перед ним ковер.Дэвид расхохотался.– Я уже не раз говорил, что ты легко разбогател бы на своих песенках, если бы только захотел.– Что значит – разбогател бы? Друг Дэвид, я и без того богат, да и знаменит в придачу! Все богатство мира все равно не заграбастать в одни руки.– Ты безнадежен, – вздохнул Дэвид. – Впрочем, ты нравишься мне таким, каков есть. Лучше тебя нет лекарства от сплина. Я чуть было не впал в уныние...– Неудачный вечер?– Еще какой! Один из тех вечеров, когда... ну, ты и сам знаешь. Ничего, мне уже лучше, и все благодаря тебе, приятель. Как насчет бренди?– Боже мой, я уж думал, ты так никогда и не спросишь! Если бы ты хоть раз в жизни сочинил непристойную песенку, то знал бы, как после этого мучает жажда. И вожделение, – добавил Дик, понизив голос. – Послушай, друг Дэвид, не хочешь ли составить мне компанию? Я сговорился на эту ночь с двумя смазливыми потаскушками, которые уверяли, что знать не знают про эту гнусную французскую болезнь... фу ты, все время забываю название. Вообще-то я собирался попользоваться обеими, но чего не сделаешь ради друга! Ну скажи-ка, разве я эгоист?Дэвид поискал глазами официанта, подозвал его, заказал два бренди и повернулся к другу.– Прежде чем решить этот безусловно важный вопрос, я бы хотел обсудить с тобой кое-что другое. Сегодня в клубе я вызвал на дуэль Джонни Бонда и встречусь с ним поутру в Мидоу. Так что мне нужен секундант. Как, согласишься?– Опять?! – с преувеличенным отчаянием воскликнул Дик. – Всему виной твоя не в меру горячая кровь, приятель! И зачем только я утруждал себя назиданиями? Все впустую, все зря!Подошел официант с заказом. Взяв свой стакан, Дик сделал глоток и шумно вздохнул.– Представляю себе, как обрадуется лорд Тревелайн.– Отец никогда не радуется, что бы я ни делал. Возможно, он и прав, но раз уж составил обо мне мнение, не стоит его разочаровывать.– Дэвид, Дэвид! Впрочем, не мне читать тебе нотации о высоких моральных принципах, друг мой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126