– Как бы то ни было, я запрещаю вам ездить на нем.
Вернер встал, потом наклонился, чтобы помочь подняться Ханне.
– Но, Малкольм, ведь все хорошо. Мы с Черной Звездой прекрасно понимаем друг друга. Он никогда не сбросит меня нарочно.
– Вы все еще не поняли. Вы могли разбиться насмерть!
Она улыбнулась, глядя ему в глаза.
– Вас это огорчило бы, Малкольм?
– Конечно, огорчило бы!
– Правда? – прошептала Ханна.
Вдруг она пошатнулась, словно теряя сознание, и он, обняв, удержал ее.
– Ханна!
– Ничего страшного, просто немного закружилась голова.
Она закинула голову, и Вернер с подавленным стоном сжал Ханну сильнее и принялся целовать. От него довольно приятно пахло потом, табаком и мужчиной. Поначалу его поцелуи были нежными, но потом стали более пылкими – он впился в ее губы. Неожиданно для себя Ханна почувствовала, что в ней растет ответное желание.
Она понимала, что Вернер сильно возбужден. Не думая ни о чем, она расслабилась и стала податливой. Вернер же возбуждался все больше и издавал гортанные стоны.
Оторвавшись от ее губ, он пробормотал:
– Я хочу вас, Ханна. – Он огляделся. Они стояли подле большого дуба. Все еще обнимая Ханну, он начал подталкивать ее к дереву, в тень. – Здесь нас никто не увидит. Вы нужны мне, Ханна, дорогая.
Ах, как это было бы просто – позволить ему увлечь себя под сень этого дуба! Так хорошо было бы лечь подле него! Малкольм – человек добрый. Может быть, с ним все было бы по-другому, может быть, он показал бы ей, что такое любовь мужчины и женщины. Но тут перед ней внезапно возник образ Эймоса Стрича, и Ханна вспомнила о своем решении – стать хозяйкой собственной судьбы.
Высвободившись из объятий Вернера, она отступила и отряхнулась.
– В этом я не сомневаюсь, сэр, – сказала она с милой улыбкой. – И вы можете получить меня. Но сначала вам придется жениться на мне.
– Жениться на вас?! – Он уставился на нее и заморгал, не веря своим ушам. – Вы что, с ума сошли? – Лицо его покраснело, в глазах показался гнев. – Девчонка с постоялого двора, служанка, станет хозяйкой «Малверна»? Ребенок, шестнадцатилетний ребенок?
– Мне исполнится семнадцать меньше чем через месяц.
Ее уточнение не изменило его мнения.
– Все равно вы ребенок. И при этом вам никуда не деться от вашего прошлого! Шлюха с постоялого двора! Вы же сами все мне рассказали!
– Вы прекрасно знаете, что меня к этому принудили. – Она не переставала улыбаться. – А вы что, надеетесь заполучить девственницу, Малкольм Вернер? В вашем-то возрасте? Кроме того… – улыбка ее стала еще шире, – вы хотите сына. Думаете, я об этом не знаю? Хотелось бы вам, чтобы ваш сын считался ублюдком?
– Я только успел подумать об этом, а вы уже меня женили и подарили мне сына!
– А разве это не то, чего вам хочется, Малкольм? Спросите у своего сердца. Во всяком случае… – Она стала серьезной. – Брачное ложе – единственный способ для вас заполучить меня.
Он задумчиво рассматривал ее, возбуждение его все еще не прошло.
– Я могу взять вас силой, и никто меня за это не осудит. Я – хозяин «Малверна» и всего живого, что есть в моем поместье!
– Можете, хотя это и не так-то легко. Но это не в вашем характере, Малкольм Вернер. Вы – настоящий джентльмен, что и делает вам честь.
– Вы полагаете, что так хорошо меня знаете? – спросил он с грустной задумчивостью.
– Я начинаю вас узнавать.
– Вы можете тешить себя этим, но я не намерен особенно считаться с вашим мнением, дорогая. – Вернер произнес это официальным отчужденным топом.
На мгновение Ханна испугалась, что зашла слишком далеко и сделала свое дерзкое предложение слишком рано. «Нет, – сказала она самой себе, – я права, я знаю, что права! В противном случае мне придется стать его любовницей, и скоро я ему надоем – вот тогда-то и впрямь я кончу как шлюха».
– Вы можете сесть позади меня. – Вернер указал на свою лошадь. – Я пошлю Джона, и он приведет Черную Звезду.
– Нет, – гордо возразила Ханна. – Я поеду на Черной Звезде. Во всем виноват не он, а я. Я вернусь на нем.
Вернер обернулся. Глаза его были холодны и совершенно бесстрастны.
– Поступайте, как вам угодно, мадам. Но запомните: если этот зверь еще раз сбросит вас, я снимаю с себя всякую ответственность.
– Не сбросит.
Вернер коротко кивнул ей, пошел к своей лошади и вскочил в седло. Ханна смотрела ему вслед. Она все еще не была уверена, что поступила правильно. И пожала плечами. Ну что же – плохо ли, хорошо ли, но что сделано, то сделано. Она заколола булавками порванное платье, насколько это было возможно, и подошла к Черной Звезде.
Он поднял голову, Ханна погладила его по шее, потом подобрала болтающиеся поводья. Став на камень, она уселась в седло. Тронула поводья, Черная Звезда повернул, и они неспешным шагом вернулись в «Малверн».
Малкольм на два дня заперся в своем кабинете; он не желал ни с кем разговаривать, почти ничего не ел из того, что ему подавали, – но то и дело требовал бренди. Когда одна из служанок робко подошла к двери и постучала, он яростно заорал.
В доме было тихо-тихо, как после похорон, слуги разговаривали шепотом.
Даже Бесс не выходила из кухни. Ханна рассказала ей, что произошло.
Стряпуха нахмурилась и затрясла головой.
– Я думать, детка, ты понимать, что тебя ждать. Маста Вернер – джентльмен, это верно, но он с норовом – почти так же, как тот старый черт Стрич.
Ханна не подходила к кабинету Вернера. Пока было светло, она ездила на Черной Звезде, добираясь до самых отдаленных уголков поместья. Теперь она хорошо держалась в седле и больше не падала.
На третий день к вечеру, когда она вошла в дом после верховой прогулки, дверь кабинета распахнулась, прежде чем девушка успела подняться наверх, и оттуда вышел Малкольм Вернер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128