Генри глубоко вздохнул.
– Миссис уехать, а через час после этого Леон находить мертвым у дороги, живот его распороть…
– И ты думаешь, что это и есть причина ее отъезда? Потому что все решили бы, что она убила раба? – взволнованно сказал Майкл. – Если это так… проклятие! Какой глупый поступок! Кто станет карать хозяйку плантации за убийство какого-то… – Он вовремя прикусил язык, встал и принялся расхаживать по кабинету. – Кроме того, это совсем не похоже на миссис Ханну – убить человека. Она может быть несносной, злой, Бог знает какой еще, но убийство – нет, я этому не верю. И никто не поверит!
– Я тоже так думать, маста.
– Не могла ли она случайно натолкнуться на труп и испугаться, что ее обвинят в убийстве этого Леона?
– Может быть.
– Если так, то бегство – самое худшее, что она могла сделать. – И Майкл, ударяя кулаком одной руки о ладонь другой, подошел к окну и уставился в никуда. – Что подумали в Уильямсберге, когда ты сообщил об этом?
– Я не говорить никому, маста Майкл. Леон, его похоронить здесь, в «Малверне». Никто не знать. Я схоронить его сам.
– Что ты наделал! – Майкл резко повернулся. – Это же чертовски рискованно, Генри!
– Кто хватится какого-то раба, маста Майкл?
Взгляд Генри был спокоен, и Майкл невольно отвел глаза.
– Конечно, ты прав. И все же это было очень опасно. – Он заставил себя посмотреть на Генри. – Кажется, я понял… Ты решил, что в таком случае никто ничего не узнает и не заподозрит миссис Ханну в преступлении.
– Я… думать так, – Генри опустил глаза на шляпу, которую мял в руках. – Леон – это дурной человек. И я виноват, что он быть здесь. Это я сказать старому маста, пусть он покупать Леона.
Майкл опять подошел к нему и взял за плечо.
– Я благодарен тебе, Генри. За все, что ты сделал… – Но тут его прорвало: – Но что за глупая девчонка, черт побери! Почему, скажи мне, Бога ради? Есть у тебя какое-то представление о том, куда она направилась?
– Никакого, маста. – Генри потряс головой. – Она мне не сказать. Я знаю только – карета свернуть к северу.
– А это значит, что она может оказаться где угодно. Найти ее нет никакой возможности, черт возьми! Интересно, этому Сайласу Квинту что-нибудь известно?
– Я не знать.
Майкл проговорил порывисто:
– Я поеду завтра прямо в Уильямсберг и поговорю с мистером Квинтом. – Он вздохнул. – А теперь я страшно устал и умираю с голоду. Ты можешь идти, Генри. Пойдешь через буфетную, скажи там, чтобы подали ужин.
– Да, маста.
Генри замялся. Майкл внимательно взглянул на него. Надсмотрщик смотрел на шляпу, яростно крутя ее в своих больших руках.
– Ну, Генри?
Тот взглянул на Майкла; говорить ему явно не хотелось.
– Давай выкладывай, что там у тебя?
– Тут еще одна вещь, маста Майкл… Миссис Ханна, она ждать ребенка.
– Господи Боже, что такое ты говоришь? Ты уверен?
– Уверен. Это уже быть заметно.
Мысли Майкла заметались, он вернулся в прошлое. «Когда это произошло? В конце ноября? Может ли это быть мой ребенок?»
– А ты не знаешь, сколько месяцев… нет, конечно, не знаешь. Спасибо, Генри. Теперь можешь идти.
Когда тот ушел, Майкл снова налил себе бренди и выпил залпом. Раскурил от свечи еще одну отцовскую сигару и опустился в старое кресло. Он пытался осмыслить неожиданный поворот событий: голова у него кружилась. Значит, Ханна беременна? Если это так и если это его дитя, то какого черта ей понадобилось убегать?
Конечно, на все это был один простой ответ – ответ, с которым Майкл не мог примириться.
Это не его ребенок. Это ребенок от какого-то другого мужчины.
Последние месяцы Сайлас Квинт жил так, как ему никогда и не снилось. Когда он принес домой железную коробку, украденную ночью в «Малверне», и, сломав замок, открыл ее, то, что он увидел, превзошло все его самые смелые ожидания. Сайлас Квинт стал богачом.
Он купил себе прекрасную одежду и хорошую лошадь. Покупал лучшее из еды и напитков. Если его спрашивали, откуда взялось неожиданное богатство, он отвечал:
– Да получил наследство от одного родственника в Англии. Старый Квинт даже не знал, что этот родственник существует!
А поскольку он всегда ставил выпивку тем, кто его спрашивал, его объяснения принимались на веру. Теперь даже в «Рейли» он был желанным посетителем, а ведь раньше его выгнали бы в два счета, сунь он туда нос.
Накануне именно в «Рейли» он накачался ромом так, что едва смог дотащиться до дома. На приведение в порядок своей лачуги он не потратил ни гроша. Его мало волновало, в каких условиях он спит. Можно выспаться – а на остальное наплевать.
Кое-кому из собутыльников он щедро врал, расписывая, что подумывает отправиться в путешествие через океан в Англию, чтоб навестить могилку дядюшки, который так славно позаботился о своем бедном племяннике и оставил ему свое состояние. Или, может быть, то была тетушка; пол его богатого родственника ему трудно было запомнить, поскольку Квинт говорил то одно, то другое.
Когда на следующее утро после грандиозной попойки у «Рейли» кровать его заходила ходуном, Квинту, еще толком не проснувшемуся, почудилось, что он плывет по океану.
Потом звук удара, сопровождаемый тряской кровати, окончательно разбудил его, и Квинт понял, что это не сон. Кровать двигалась и отодвинулась от стены уже на несколько футов.
Старик сел, пытаясь смахнуть пьяный дурман. Он был в своей кровати и совсем одет, вплоть до обуви. И что-то нужно было вспомнить…
И в этот момент прозвучал чей-то торжествующий голос:
– Вот она! Генри не ошибся!
Человек, стоявший у кровати на коленях, выпрямился. Квинт все понял, и его охватил ужас. Железная коробка! Он прятал ее под кроватью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128