Если это так, то очень жаль, поскольку никаких враждебных чувств по отношению к вам я не испытывал, несмотря на то что вы англичанки, а я индус. Ваши соотечественники действительно принесли моей родине много вреда, но обвинять вас в этом я не имею никакого права, тем более что сам совершил гораздо худшее. Если я казался вам холодным и недружелюбным, то это только потому, что я постоянно находился в напряжении. В напряжении меня держал хозяин. Соглашение требовало, чтобы я беспрекословно ему подчинялся.– Соглашение? – хрипло спросил Арман. – И в чем же оно состояло?– Как я уже упоминал, ваш отец спас мне жизнь. Мне бы не хотелось удлинять свой рассказ излишними подробностями своей жизни, но кое-что об этом сказать обязан. Я был единственным сыном богатого и знатного брахмана. Не сомневаюсь, молодые леди знают, что это такое. Наша семья была одной из самых могущественных в городе Хаши, или Варанаси, который вы, англичане, называете Бенаресом.Опять же, не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что однажды я совершил, мягко выражаясь, очень большую глупость. В чем она заключалась, не стану описывать, упомяну только, что это было оскорбление бога Шивы, которое легло позорным пятном на честь и репутацию нашей семьи. Имя, которое я здесь ношу, не подлинное. Я был опозорен и обесчещен и, поддавшись панике, бежал из Индии. После долгих странствий судьба наконец прибила меня к этим далеким берегам.У меня абсолютно не было никаких средств, но не это главное. Я, потомок раджей, аристократ в десятом поколении, из-за цвета кожи оказался здесь парией и неминуемо должен был погибнуть. Вопрос состоял только в том, когда и как. И в этот момент меня нашел Эдуард Молино. Будучи человеком образованным, он сразу же распознал во мне того, кем я являюсь на самом деле, и предложил сделку. Он взял с меня слово быть ему абсолютно преданным. Взамен он давал мне убежище в своем доме и работу в качестве слуги, но не обычного. Во всяком случае, он обещал, что рабом я считаться не буду. Вот каким образом я появился в этом доме.Он замолк.– Но это определенно не все из того, что вы намеревались нам рассказать! – нарушил тишину Арман.– Нет, сэр, – вздохнул Дупта. – Далеко не все. Поэтому, с вашего разрешения, я продолжу. Следует начать с того, что ваш отец очень мне доверял, и я был посвящен во все его тайны – вернее, почти во все, – о которых больше не знал никто. Он был уверен, что я никогда его не выдам, и поэтому говорил без опаски. Известно, что каждому человеку необходимо выговориться, особенно когда он несет такую тяжелую ношу, какую тащил на себе Эдуард Молино.Он часто рассказывал о своем детстве, которое было у него… хм… весьма необычным. Он много страдал, и причиной этих страданий были его родители. В детали он не вдавался, но главное я понял: эти ужасы, которые он пережил в детстве, все еще витали над ним, являясь в снах. Именно из-за этого он пристрастился к гашишу, а потом начал употреблять и другие, более сильные наркотики. Все для того, чтобы забыться.Причем если гашиш его умиротворял, успокаивал, в общем действовал почти благотворно, то другие средства, к которым, к глубокому сожалению, он пристрастился в последнее время, делали его диким, необузданным, подвигая порой на грань безумия. Именно под влиянием наркотиков он предпринимал походы по тайной галерее, этому темному лабиринту своего детства. Он уверял меня, что в семье о тайном ходе больше никому не известно.– Значит, вы знали, что это был он! – вырвалось у Ребекки.Дупта с достоинством кивнул:– Да. Не могу отрицать. Но вмешаться во что-либо я был бессилен. Мне бы очень хотелось, чтобы вы это поняли. Договор требовал от меня абсолютной преданности и беспрекословного подчинения только ему, Эдуарду Молино. Я сожалею, что вам пришлось из-за этого пережить несколько неприятных моментов, но ничего сделать было нельзя.– А если бы он нас с Маргарет убил? – вспыхнула Ребекка. – А если бы той ужасной ночью у меня в спальне он добился успеха? Вы что, сочли бы сейчас достаточным просто извиниться – и все?Во время этой тирады Дупта стоял с опущенной головой, не двигаясь. Ребекка почувствовала на своей руке ладонь Жака и успокоилась, поняв, что любые слова сейчас не имеют никакого смысла.Дупта поднял голову и продолжил, как если бы она ничего не говорила.– В такие моменты он обычно не спал всю ночь и очень любил слушать игру на старинных инструментах, которые его отец привез из Китая. В молодости мне довелось изучать музыку, и я обнаружил, что эти инструменты не сильно отличаются от нашего ситара. Поэтому освоить их мне было нетрудно.– Выходит, вот что это была за музыка, которую мы тогда слышали! – воскликнула Маргарет. – Значит, Ребекка была права, когда подозревала, что играете вы!– Да, моя леди.– Но почему все держалось в таком секрете? – спросил Арман. – Зачем отцу было нужно скрывать, что вы умеете играть на этих инструментах?Дупта пожал плечами:– Затрудняюсь ответить на ваш вопрос, сэр. Эдуард Молино был очень сложным человеком. Может быть, это имело какое-то отношение к его детству, может быть, потому, что на этих инструментах играл его отец… Не знаю. Вообще Эдуард Молино любил игры. Он забавлялся ими, как ребенок.– Игры! – усмехнулась Ребекка. Дупта спокойно посмотрел на нее:– Я убежден, моя леди, что, несмотря на все его действия, слугой дьявола он не был. Напротив, это был слабый человек с изуродованной психикой, с жуткими воспоминаниями детства. Это был глубоко несчастный человек. Таково мое мнение. В мои обязанности входило следить за ним, особенно в эти темные периоды, когда его душа странствовала по лабиринтам детства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106