– Прошу вас, располагайтесь поудобнее. Пойду поставлю чайник, а потом вы расскажете мне о Филипе.– Хорошо, мадам, – ответил Адам, осторожно садясь на диванчик, оставив кресло для Марианны.Как только пожилая женщина вышла за дверь, Адам повернулся к Марианне:– А она, похоже, очень милая женщина, душевная и умная. Тебе здорово повезло. Могло быть гораздо хуже.– Могло, – буркнула она в ответ.Адам заметил, что ей не по себе, и ему пришла в голову мысль, что Марианне, вероятно, никогда еще не доводилось бывать в таком великолепном доме, как этот.Адам попал в самую точку. Марианна украдкой оглядывалась по сторонам, обуреваемая противоречивыми чувствами – восторгом и страхом. Как же здесь красиво! Неужели она и в самом деле будет здесь жить? Марианна незаметно погладила обивку кресла. Какой дивный шелк! Только вот слишком светлый, как бы его не испачкать. Да, остаться в этом чудесном доме было бы здорово, только уж очень страшно. Тетка Филипа, похоже, добрая, славная женщина – таких Марианна прежде и не встречала – но почему-то ей ужасно неловко в ее присутствии. Марианна все еще боялась, что та возненавидит ее, особенно после того, как прочтет письмо Филипа и узнает из него, что ее племянник «вступил в связь» с какой-то неграмотной девчонкой. Погруженная в свои невеселые мысли, Марианна даже не слышала, что говорит ей Адам. В этот момент Пруденс Котрайт вернулась в комнату. Опустившись на краешек обитого парчой кресла, она выжидающе взглянула на нежданных гостей.– Итак, кто вы, капитан Стрит, я уже знаю. Но кто эта юная леди?Адам вытащил письмо Филипа и протянул его пожилой женщине.– Это Марианна Харпер, мисс Котрайт, и мне кажется, это письмо, написанное вашим племянником, лучше меня объяснит вам, что к чему.Пруденс Котрайт взяла письмо, положила его к себе на колени и, прежде чем распечатать, несколько секунд смотрела на него. Ей требовалось время, чтобы немного прийти в себя.Один вид этой девочки, которую привел капитан Стрит, вызвал у нее тревогу, однако она была слишком хорошо воспитана, чтобы показать удивление и ужас, которые ею овладели. Пруденс Котрайт всегда считала, что такая черта, как снобизм, ей не присуща. Она терпеть не могла тех, кто встречал людей лишь по одежке, но забывал о второй половине пословицы. И тем не менее эта оборванная девушка с огромными дерзкими глазами явно не относилась к тем представителям рода человеческого, которых она хотела бы увидеть на пороге своего дома. А после того, как Пруденс проводила капитана с его странной спутницей в гостиную и предложила им устраиваться поудобнее, ее очень волновал вопрос, не испачкает ли эта оборванная девчонка кресло.Девочка показалась ей еще совсем ребенком, но ее изящная стройная фигурка была по-женски округлой, а грудь слишком пышной для такого маленького тела. Буйная грива темных вьющихся волос окаймляла хорошенькое – если его, конечно, как следует отмыть – личико. Да и вообще вымыть эту особу не мешало бы всю, с головы до ног, решила Пруденс, неодобрительно качая головой.Охваченная самыми дурными предчувствиями, она распечатала письмо Филипа и прочла его. Написанное ее ничуть не обрадовало. Принять эту оборванку в своем доме? Да как ему это в голову пришло?Притворившись, что все еще читает письмо, Пруденс украдкой взглянула на Марианну и вдруг увидела беззащитного ребенка, в огромных, с вызовом смотрящих глазах которого затаился страх, полные губы жалобно вздрагивают, а маленькие руки вцепились друг в друга с такой силой, что костяшки пальцев побелели.Но что поразило Пруденс в Марианне больше всего, так это ее готовность безропотно встретить очередной удар судьбы. Казалось, ничего хорошего девочка эта от жизни не ждет и ни на какое доброе к себе отношение не рассчитывает. Она готова, нет, даже не готова, а уверена, что Пруденс выгонит ее вон, и ожидает этого с таким мужеством, которое не может не восхищать.Когда Пруденс Котрайт закончила читать письмо Филипа, на лице ее появилось такое мрачное выражение, что у Марианны упало сердце. Все ясно. Его тетка в гневе. Впрочем, чего еще можно было ожидать? Внезапно она почувствовала горькое разочарование. На какой-то миг она поверила, что все будет хорошо, но чудес не бывает...И Марианна с ужасом почувствовала, что на глаза у нее наворачиваются непрошеные слезы, и отчаянно заморгала. В этот миг Пруденс Котрайт взглянула ей прямо в лицо, и Марианна собрала всю свою силу воли, чтобы стойко выслушать отказ.– Филип домой пока не приедет, – печально проговорила пожилая дама и перевела взгляд на Адама. – Но когда вы его в последний раз видели, с ним все было хорошо, не так ли?Адам энергично закивал.– Да, мадам, особенно принимая во внимание тот факт, что эта юная леди... – взмах руки в сторону Марианны, – спасла ему жизнь. Он просил меня передать вам, мадам, что находится перед ней в неоплатном долгу.Марианна вспыхнула от смущения и почувствовала непреодолимое желание забраться под стол, покрытый длинной, до пола, скатертью.Пруденс Котрайт улыбнулась Марианне.– Да, в своем письме он об этом упоминает. Ты даже не представляешь, моя дорогая, как я тебе благодарна за это, – проговорила она, обращаясь к ней. – Я буду счастлива принять тебя в своем доме. Живи, сколько захочешь. Давненько уже этот старый дом не видел свежих, молодых лиц, не слышал звонких голосов. Кроме того, я чрезвычайно рада, что мне представляется возможность попрактиковаться в своем ремесле. Я учительница, моя дорогая, то есть когда-то была ею, – пояснила она, заметив недоуменный взгляд Марианны. – Филип значит для меня в этой жизни очень много, поскольку он мой единственный оставшийся в живых родственник, единственное, что осталось мне после смерти моего дорогого брата и его милой жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113