Лицо Ричарда исказилось, он замолчал и, ни слова не говоря, вышел из комнаты.
Пытаясь сдержать охватившие его чувства, Ричард вышел в холл, подошел к камину и, положив руку на мраморную каминную полку, несколько раз глубоко вздохнул. Если бы Элисса только знала…
Но она не узнает. Не должна узнать!
Он услышал шаги и повернулся. Ему хотелось видеть Элиссу, но в то же время он боялся прочесть в ее взгляде непонимание и осуждение.
На лестнице стоял Уил. В его глазах отражались страх и удивление.
Что бы там ни случилось между ним и Элиссой, ребенку об этом знать не следовало.
Изобразив подобие улыбки, Ричард направился к мальчику, который тоже улыбнулся ему, хотя улыбка получилась невеселая.
— Боюсь, мое отсутствие вызвало в доме целый переполох, — сказал Ричард, присаживаясь на ступеньку рядом с мальчиком.
Несмотря на мрачные мысли, которые одолевали Ричарда, он не мог не признать, что при виде Уила его охватили теплые отеческие чувства — так, во всяком случае, ему казалось: ведь, как совершенно справедливо утверждала Элисса, собственных детей у него никогда не было.
Оглянувшись, Уил с заговорщицким видом прошептал:
— Мама, наверное, на тебя тоже рассердилась?
— Рассердилась, и даже очень, — вынужден был признать Ричард.
«Вот именно, что очень, — подумал Ричард. — Уж не приревновала ли она меня, чего доброго, к Антонии? Да нет, этого не может быть. Разве она не понимает, что Антония не стоит даже ее мизинца?»
— Не надо было мне ругаться, — пробормотал Уил.
— Да и мне не стоило этого делать, — сказал Ричард и с улыбкой протянул мальчику руку. — Нам следует заключить с тобой договор — никогда не ругаться, как бы ни были мы разозлены или опечалены. Мужчина должен и поступать, и говорить; как джентльмен, — при любых обстоятельствах. Идет?
Уил кивнул, и они с серьезным видом пожали друг другу руки.
Потом Уил вздохнул и сказал:
— Мама запретила мне кататься верхом до конца недели.
— Я знаю.
— Тебя она тоже наказала?
— Так, как тебя? Нет.
— Черт… — Уил осекся и прикрыл ладошкой рот. — Я просто хотел сказать, что, по-моему, это несправедливо.
— Взрослых наказывают по-другому.
— До чего же мне хочется поскорее стать взрослым!
… Ричард с теплым чувством посмотрел на ладного, смышленого парнишку, которого он с радостью стал бы называть не пасынком, а сыном. Интересно, что думал о нем, Ричарде, его собственный отец? Должно быть, ничего хорошего. Сэр Блайт-старший считал сына причиной всех своих несчастий, как будто это он, Ричард, принудил его жениться на своей забеременевшей вне брака матери, чтобы таким образом прикрыть грех и избежать огласки и скандала.
Поднявшись со ступеньки, Ричард произнес:
— На твоем месте, Уил, я бы не торопился расставаться с детством. Когда человека лишают детства, это значит, что его наказывают. А такое наказание куда хуже того, что придумала тебе мать.
— Куда это ты собрался? Можно и мне с тобой? — спросил мальчик, с мольбой посмотрев на Ричарда.
— Нет, нельзя. Я отправляюсь в такое место, где тебе вряд ли понравится, — негромко сказал Ричард и с этими словами вышел из дома.
Всю первую половину дня Элисса прождала Ричарда, недоумевая, куда это он опять запропастился. Она хотела попросить у него прощения за то, что была чрезмерно сурова с ним из-за произнесенного им в запале на конюшне ругательства. Кроме того, ей хотелось извиниться и за свои, как ей казалось, детские капризы, надутые губы и сцену, которую она устроила ему вчера вечером, когда они возвращались от Седжмора.
Ей также очень хотелось понять, отчего Ричард, беседуя с ней, неожиданно замолчал и вышел из комнаты. За этим скрывалась какая-то тайна, и Элисса пока еще не знала, как коснуться этого деликатного предмета, не обидев ненароком мужа.
В общем, отношения Элиссы с мужем складывались в тот день таким образом, что ей меньше всего хотелось видеть у себя дома посторонних, но так уж случилось, что именно в это время в Блайт-Холл неожиданно пожаловал мистер Седжмор.
— Добрый день, мистер Седжмор, — ровным голосом произнесла Элисса, стараясь скрыть недовольство, которое овладело ею при виде неожиданного визитера.
— У вас все хорошо, миледи? — вместо приветствия сказал Седжмор. — Уж очень вы бледны.
— Не привыкла поздно ложиться.
— Разумеется, как я только не подумал? — произнес Седжмор с улыбкой, которая его отнюдь не красила.
Элисса уселась в кресло и жестом предложила Седжмору занять другое, напротив.
— Вы приехали, чтобы обсудить со мной какое-нибудь дело?
— Дело? Только не сегодня!
Заметив, как Элисса нетерпеливо постукивает по столу пальцами, Седжмор приподнялся на стуле, сделав вид, что намеревается уйти.
— Если я не вовремя, тогда я, пожалуй, по…
— О нет, что вы, пожалуйста, оставайтесь, — сказала Элисса, погрешив против правды ради соблюдения этикета.
Что бы там ни думала Элисса о Седжморе, он был человеком богатым и влиятельным, к тому же ее соседом, и разумнее было его не задевать и отношений с ним не портить.
— Хочу поделиться с вами кое-какими наблюдениями на вчерашнем вечере, — произнес Седжмор, откидываясь на подушки кресла. — Дело в том, что разговоры, которые вчера вечером вел ваш муж, немало меня удивили и даже смутили.
— Он сказал мне, что нет в Англии человека, который бы не любил слушать сплетни из жизни королевского двора.
Мистер Седжмор захихикал.
— Что ж, в каком-то смысле он прав. Дочери сэра Джона уж точно были заинтригованы его рассказами. Но еще больше самим рассказчиком.
— Ричард может быть очень обаятельным, если захочет.
— Вчера, по-видимому, он очень этого хотел, я бы сказал, даже слишком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97