Вполне возможно, что он находит и ораторов, и их друзей, да и ее саму довольно комичными. Может, и так…
Но почему-то эта мысль не встревожила Мегги. Она никогда не стыдилась — и не будет стыдиться! — своего дома, своих близких и образа жизни, который вела. Возможно, в других местах люди живут по-другому, но именно так испокон веков жили в Озарке, и ей не хотелось ничего иного. Она догадывалась, что какие-то поступки горных жителей могли показаться забавными. Мегги тут же вспомнила о вспаханном «вверх-вниз» кукурузном поле и рассмеялась вслух.
Но, оказывается, не только поведение жителей Озарка может вызывать такую реакцию. Д. Монро Фарли, ученый из штата у залива, был намного умнее всех обитателей этой горы, вместе взятых. И он, конечно, имел полное право пару раз от души посмеяться над их провинциальными привычками. Но разве сам Фарли не давал повода улыбнуться?
Глава 9
Ро не мог припомнить, когда еще он так хорошо проводил время. После «дебатов» о несомненной пользе огня по сравнению с водой, где, кстати, победителем вышел отдавший предпочтение воде оппонент, мистер Трейс, близнецы Нед и Джед Бруди объявили, что сейчас начнется инсценированное судебное заседание.
По их указанию Том Макниз «арестовал» бабушку Пигготт.
— В чем она обвиняется? — спросил Макниз, сопровождая старую женщину.
— В том, что не принесла пирог с черникой на ужин! — громко объявил Нед.
Празднично одетая бабушка Пигготт, которая приходилась близкой или дальней родственницей, наверное, почти всем здешним жителям, погрозила расшалившимся юношам костлявым пальцем.
— Меня уже давно не смешат такого рода глупости! — раздраженно предупредила «обвиняемая». Простая глиняная трубка, которую она держала между зубов, была набита самодельным табаком и его запах плыл над толпой.
— Если ты, бабушка, не сделала ничего плохого, — уверил ее Джед с дразнящей улыбкой, — то тебе не о чем беспокоиться!
Бабушка же была настроена довольно скептически.
— За свою жизнь я насмотрелась довольно таких заседаний и знаю, что жертве всегда есть о чем беспокоиться!
Близнецы от всего сердца рассмеялись, и толпа присоединилась к ним.
— Бабушка, ты не жертва, — объяснил ей Нед. — Ты — преступник!
Глаза старой женщины сузились.
— Если меня легко и быстро не оправдают в этом судилище, вы, два плута, никогда больше не попробуете ни одного из моих пирогов!
Не поддавшись на запугивание, близнецы добавили к содержанию первоначального обвинения еще «дачу взятки» и «угрозы при аресте» и пригласили своего дядю Пигга занять место судьи.
Пигг не спеша поднялся на крыльцо школы и сел на верхней ступеньке, пристально глядя на бабушку Пигготт (которая в действительности приходилась ему тетей, а не бабушкой), как будто никогда не видел ее раньше.
— Это самая большая чушь! — громко заявила она. — Я — старая женщина. Не ждите, что я буду стоять здесь, как какая-то юная дурочка!
Пигг кивнул и выплюнул большой кусок табачной жвачки, мастерски попав точно в столб перил на южной стороне.
— Принесите бабушке стул, мальчики! — приказал он.
Через минуту бабушка Пигготт, все еще квохчущая, как мокрая курица, сидела перед своими обвинителями, а Пигг Бруди вызывал состав суда.
Он назначил пастора Джея главой присяжных. Смущенный священник никак не мог уразуметь, что происходит, но послушно подошел и встал слева от крыльца, как велел ему судья. Он начал судорожно водить пальцем по Библии, как будто его вызвали читать.
Затем в состав присяжных выбрали Сиднея Пиза, сонного малыша, едва начавшего ходить, который сосредоточенно сосал палец. Матери Сиднея эта затея совершенно не понравилась, но отец решил, что это очень смешно, и поставил сынишку рядом со священником.
Следующим призвали капризного мула Джоба, принадлежавшего Пиггу. Гиканье и вопли толпы привели в замешательство упрямого старого мула, совершенно не желавшего занимать место среди присяжных. После многочисленных пинков и толчков упирающееся животное все-таки привязали к молодому деревцу возле крыльца. Мама Сиднея Пиза тоже разволновалась и предупредила своего мальчика, чтобы он держался подальше от нервного и раздражительного создания.
Наконец, судья вызвал Джесси Беста, засмеявшегося от восторга, что его включили в игру. Он вприпрыжку побежал к судейскому месту, и все это гораздо больше напоминало шалость непосредственного ребенка, чем степенную поступь фермера.
Пигг велел Джесси встать между мулом и юным Сиднеем.
— Если старина мул взбрыкнет и ударит Джесси по голове, ему это, возможно, пойдет на пользу, — объявил Пигг.
Толпа громко рассмеялась, выражая согласие, а Джесси широко улыбнулся шутке, которую не совсем понял.
Судебный процесс, инсценированный в традиционном стиле, где все участники игры вели себя слишком серьезно, длился недолго. Свидетельские показания, данные братьями Бруди, состояли в следующем: все мужчины, женщины и дети должны были открыть рот и высунуть язык. Когда не обнаружили ни одного синего от черники языка, близнецы доказали свою правоту.
Бабушка Пигготт пыхтела, сопела и причитала, но даже и не подумала выдвигать какие-либо доводы в свою защиту. Суду потребовалась лишь пара минут, чтобы признать ее виновной.
Пигг Бруди громко откашлялся.
— Я хотел бы поблагодарить всех присяжных и отдать должное их ясному уму и блестящим мыслительным способностям.
Толпа покатилась со смеху от «ясного ума» бедняги пастора Джея, малютки Сиднея, упрямого мула и Простака Джесса.
Когда шум затих, Пигг официально обратился к бабушке:
— Миссис Пигготт, судебное заседание признало вас виновной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99