- Мы понимаем ваше... мягко говоря, замешательство.
- Вы, конечно, знаете, что мы с мужем развелись пять лет назад? - небрежно спросила Ирена.
Петер кивнул:
- Разумеется... Позвольте принести извинения за невольное напоминание о вещах нежелательных и неприятных. Но... Комитет вынужден просить вас о помощи. В том числе... и о помощи вашему... бывшему мужу.
Ирена молчала.
Бревенчатый домик о десяти углах был в этот час почти пустым. Столы помещались по кругу, против входа - стойка, а в центре, под широким отверстием в потолке - жаровня. Едва ощутимо пахло дымом, и блюдо, заказанное господином Петером на троих, только начало путь преображения - от кровавых мясных обрубков к румяным аппетитным кусочкам...
- У нас мало времени, - господин Петер смотрел проникновенно. - Дело вот в чем. Представьте себе, что наш сотрудник, выполняющий свою миссию, в процессе некоторых социологических исследований... пережил тяжелый шок и фактически оказался... невменяем.
Ирена молчала. Аккуратный сизый дымок, поднимавшийся над жаровней, тонкими волокнами вытягивался в дыру на потолке.
Даже в лучшие времена Анджей ничего не рассказывал ей о своей работе... И, уж конечно, он всегда был малость невменяемым. Если, конечно, возможно такое сочетание слов.
- Наверное, вы будете удивлены, - вздохнула женщина. - Мужчины удивляют нас не реже, чем мы их... Но данные специального теста показали, что вывести этого человека из ступора может... сильный раздражитель. В том числе - появление бывшей жены.
Ирена по-прежнему молчала. Эти двое уже загрузили ее выше ватерлинии - самое время лечь на диван, натянуть до подбородка плед и поразмыслить над их словами...
Интересно, что за «специальные тесты»?
«Я подумаю», - хотела она сказать - но в последний момент удержалась.
- Да, - господин Петер подался вперед, и глаза его оказались прямо напротив Ирениных глаз. - Случилось так, что от... душевного здоровья этого человека сейчас зависит судьба многих других людей... Можно сказать, вопрос жизни и смерти. И Комитет обращается к вам... как к сознательной гражданке. Как к женщине, педагогу, гуманисту...
Мясо на вертеле понемногу приобретало съедобный вид. Вероятно, и госпожу Хмель сейчас обрабатывают, доводя до готовности...
К чему вся эта патетика?
- Он в больнице? - спросила Ирена, и голос ее был менее равнодушен, чем ей хотелось бы.
Кажется, Петер и женщина едва удержались, чтобы не переглянуться.
- К сожалению, нет... Несчастье случилось, когда господин Анджей Кромар находился с научной миссией в... командировке.
- О какой науке вы говорите? - удивилась Ирена. - Я всегда считала, что Комитет...
- О прикладной социологии, - негромко сообщил Петер. Глаза его сделались отрешенными, как будто он смотрел на Ирену из далекого далека. - Об экспериментальной социологии... Видите ли. В любой момент времени у человечества был, так сказать, потаенный запретный уголок. Исследования, которые считались неприличными, неэтичными, негуманными... И тем не менее неслыханно перспективными. Естественно, только под надзором Комитета...
Кусочки мяса медленно вращались вокруг своей оси, подставляя огню то один, то другой бок.
- Что случилось с Анд... с господином Кромаром? Женщина вздохнула.
- Он проводил эксперимент. - Петер по-прежнему смотрел Ирене в глаза, и взгляд его был теперь схож со взглядом умудренной опытом лани.
- Неудачный?
- Наоборот. НЕВИДАННО удачный. Талант господина Кромара... еще будет оценен государством и обществом... Впрочем, об этом потом. Дело в том... что когда работаешь на грани дозволенного... дозволенного не обществом - дозволенного природой... Тогда и успех может обернуться трагедией. Вот как в нашем случае...
Ирена тоскливо подумала о своем пледе. О диване, о чашечке чая, о горячем панцире флегматичной черепахи.
- Вы, вероятно, уже устали, - женщина улыбнулась через силу, - от наших недомолвок...
- Что от меня требуется? - спросила Ирена, с досадой понимая, что этим-то вопросом и следовало начинать разговор.
- Мы попросили бы вас, - голос Петера сделался совсем уж проникновенным, - навестить господина Кромара там, где он сейчас находится... и вывести его из шокового состояния. Этим вы спасете... его жизнь. И, возможно, жизнь еще многих людей... Профессиональная этика не позволяет мне сказать большего.
Ирена молчала.
Если бы речь шла о том, чтобы съездить в соседний городишко и разыскать там Анджея, вряд ли уместен был весь этот странный разговор...
- Я так понимаю... он находится далеко?
- Транспортные расходы берет на себя Комитет, - глуховато сообщила женщина.
- А куда, собственно, предстоит...
Петер вздохнул. Вытащил из-под стола свой плоский портфель, из портфеля - заранее приготовленный листок:
- Вот... прочтите и подпишите.
Ирена пробежала глазами текст - это была подписка о неразглашении государственной тайны; ей почему-то сделалось весело. Местонахождение Анджея является государственной тайной. Давно пора. Давно пора объявить этого паразита оружием тактического значения, а во мрачном расположении духа - и стратегического... И, разозлив как следует, сбрасывать на позиции вероятного противника. «Через час враги, рыдая, побегут сдаваться в плен...»
Петер сдвинул брови. Ему непонятна была ее усмешка.
Она пожала плечами:
- Сроду не хотелось ваших тайн...
- Это формальность, - мягко сказала женщина. - Но без вашей подписи мы не можем...
На диван, подумала Ирена устало. И дня два не высовывать нос из-под пледа. Восстанавливать внутреннюю экологию...
Она подписала. Петер долго изучал бумагу, будто сомневаясь в подлинности Ирениного автографа; потом, официант принес жареное мясо, и документ пришлось убрать - от жирного соуса подальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19