- Бросок - монета, - пояснил Ите пошатнувшийся Эгерт. - Бросок -
монета... Стоять!!
Девушка, попытавшаяся было отойти от дубовой двери, испуганно
отшатнулась на прежнее место.
- Раз, два... - Солль вытащил из груды оружия первый попавшийся
метательный нож, - нет, так неинтересно... Карвер!
Смуглый юноша оказался рядом, будто только и ждал этого окрика.
- Свечи... Дай ей свечи в руки и одну - на голову...
- Не-ет! - Ита расплакалась. Некоторое время тишину нарушали только
ее горестные всхлипывания.
- Давай так, - Солля, похоже, осенила незаурядная мысль, - бросок -
поцелуй...
Ита вскинула на него заплаканные глаза; секунды промедления было
достаточно:
- Лучше я! - и Фета, оттеснив товарку, встала под дверью и приняла из
рук хохочущего Карвера горящие свечные огарки...
...Десять раз срезал клинок трепещущее пламя, и еще дважды вонзался в
дерево прямо над девичьей макушкой, и еще трижды проходил на палец от
виска. Пятнадцать раз лейтенант Эгерт Солль целовал скромную служанку
Фету.
Считали все, кроме Иты - она удалилась на кухню рыдать. Глаза Феты
закатились под лоб; меткие руки лейтенанта нежно лежали у нее на талии.
Хозяйка смотрела печально и понимающе. У Феты обнаружился жар; господин
Солль, обеспокоенный, сам вызвался проводить ее в ее комнату; отсутствовал
он, впрочем, не так уж долго, и, вернувшись, встречен был восхищенными,
слегка завистливыми взглядами.
Ночь перевалила через наивысшую свою точку и вполне могла называться
утром, когда компания покинула наконец гостеприимное заведение; Дрон
сказал в спину пошатывающемуся Эгерту:
- Все матери в округе пугают дочек лейтенантом Соллем... Ты,
пройдоха!
Кто-то хохотнул:
- Купец Вапа... Ну, тот богач, что купил пустой дом на набережной...
Так вот, он привез из предместья... молодую жену, и - что ты думаешь? -
ему уже донесли... Бойтесь, говорят, не чумы и разорения, бойтесь гуарда
по имени Солль...
Все захохотали, и только Карвер нахмурился, услышав упоминание о
купцовой жене. Бросил сквозь зубы:
- То-то я думаю... Кто-то вякнул по простоте душевной, а купец теперь
глаз не смыкает... Сторожит...
Он раздраженно тряхнул головой - видимо, купцова жена не первый день
занимала его мысли, а ревнивый муж ее успел досадить уже одним своим
существованием.
Эгерт, пошатнувшись, остановился, и благостная рассеянность на его
лице понемногу уступила место интересу:
- Врешь?
- Если б врал, - отозвался Карвер неохотно. Похоже, разговор был ему
в тягость.
Вся компания понемногу встала; кто-то заинтригованно хмыкнул.
Эгерт вытащил из ножен шпагу, свою знаменитую, древней работы шпагу,
и торжественно объявил, обращаясь к узкому лезвию:
- Даю обет... Что купец не убережется ни чумы, ни разорения, ни...
Последние его слова потонули в новом взрыве хохота. Карвер помрачнел
и втянул голову в плечи.

Славный город Каваррен был столь же древен, сколь и воинственен. Ни в
одном другом городе не жили бок о бок столько славных потомков древних
династий; ни в одном другом городе не произрастало рядом такое количество
генеалогических древ. Нигде более не ценились столь высоко отвага и умение
владеть оружием - сравниться с этой доблестью могло разве что умение
выращивать бойцовых вепрей.
Любой дом в Каваррене мог при необходимости выдержать натиск
многосотенного войска - так крепки и толсты были стены, так неприступно
темнели узкие окна, так много стальных шипов там и сям торчало из ворот и
дверей. В подвале каждого дома бережно хранился целый арсенал
разнообразнейшего оружия, а над крышей гордо развевалось украшенное
бахромой знамя. На внешней стороне ворот обычно красовался герб, один вид
которого обратил бы в бегство целую армию - так много там было когтей и
зубов, горящих глаз и свирепо оскаленных пастей; сам же город был обнесен
крепостной стеной, а ворота были снабжены столь угрожающими атрибутами,
что, вздумай даже Харс-Покровитель Воинов атаковать Каваррен - лишился бы
головы либо бежал без оглядки.
Но более всего Каваррен гордился своим элитным полком, полком
гуардов. Стоило в хоть сколько-нибудь уважаемой семье родиться сыну, как
отец тут же добивался зачисления розового крохи в славные воинские ряды.
Ни одно празднество не обходилось без парада; улицы и без того спокойного
городка неустанно патрулировались, кабачки процветали, а матери строго
призывали дочерей к благоразумию, а время от времени случались и дуэли, о
которых потом говорили долго и с удовольствием.
Впрочем, гуарды славились не только попойками и похождениями. В
истории полка были победы в кровопролитных войнах, которые весьма часто
вспыхивали в старые времена; нынешние гуарды, потомки славных бойцов
прошлого, не раз являли воинское искусство в стычках со злобными, хорошо
вооруженными бандами разбойников, время от времени наполнявших окрестные
леса. Все уважаемые люди города провели молодость в седле и с оружием в
руках.
Однако, самым страшным событием в истории города была отнюдь не
какая-нибудь война или осада, а Черный Мор, явившийся в Каваррен много
десятилетий назад и за три дня сокративший число горожан едва ли не вдвое.
Против Мора бессильны оказались и стены, и укрепления, и острая сталь.
Каварренские старики, пережившие в детстве Мор, любили рассказывать внукам
страшные истории; от всех этих ужасов юноши могли повредиться в уме, не
обладай молодость счастливой способностью - выпускать из левого уха
наставления, только что влетевшие в правое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18