Брюки, сильно измятые, но чистые, говорили, что Саймон перед визитом к ней переоделся.
– Простите, – извинилась Камелия, почувствовав раскаяние. – Когда я услышала, что насос наконец заработал и все радуются, я хотела броситься туда и все увидеть собственными глазами. Я была так взволнована и счастлива, я тоже хотела веселиться. И если бы пришла, наверное, попыталась бы станцевать тот смешной танец, которому Оливер учил Бадрани и Сенве.
Саймон с любопытством посмотрел на нее.
– Тогда почему вы этого не сделали?
Камелия отвернулась.
– Наверное потому, что не знала, как посмотреть вам в глаза.
– Думаю, так же, как после нашей близости в моем лондонском доме, – ответил Саймон. – Тогда вы, кажется, не испытывали неловкости.
– Это вы избегали меня в Лондоне, – возразила Камелия. – Вы заперлись в столовой и неделю оттуда не выходили.
– Так вот что я, по-вашему, делал? Избегал вас? – удивленно поднял бровь Саймон.
– А разве нет?
– Я занимался насосом. Когда я работаю над изобретением, то полностью погружаюсь в дело, исключая все остальное: еду, сон и контакты с человечеством. Мои родственники постоянно пытаются убедить меня, что это ненормально. – Он печально покачал головой. – Наверное, это действительно ненормально, но для меня это естественно. Точно так же, как жизнь в палатке среди африканских равнин и поиски мифической древней могилы нормальны для вас.
Камелия нерешительно смотрела на Саймона.
– Мы не можем изменить то, что произошло между нами, Камелия. – Его голос был низким и печальным, в нем слышалась обреченность. – Но даже если могли бы, я бы этого не сделал. Единственное, над чем мы властны, это над собственной реакцией на случившееся. И я, со своей стороны, не собираюсь позволять этой… – Саймон замолчал, подбирая верное слово, – …силе, – неловко продолжил он, – которая вспыхивает между нами всякий раз, когда мы оказываемся рядом, ставить под угрозу вашу работу здесь. Я сказал, что сделаю для вас насос и научу ваших рабочих управлять им. Я выполню свое обязательство, независимо от того, станете вы избегать меня или нет. Я пришел сюда, чтобы сказать вам это. – Саймон поднял полог палатки, собираясь уйти.
– Подождите.
Он остановился и выжидательно посмотрел на Камелию.
– Что у вас с рукой?
– Порезался о лопасть насоса, – пожал плечами Саймон. – Чепуха.
– Зареб осмотрел рану?
– Он любезно предложил помазать ее навозом и жиром антилопы. Я отказался.
– А Оливер?
– Оливер решил, что мне нужно пустить кровь. После того как я приказал ему убрать кинжал, он поинтересовался у Зареба, нельзя ли найти поблизости голодных пиявок. Зареб предложил каких-то личинок, которые будут пить из меня кровь не хуже английских пиявок. После этого я ушел и перевязал рану сам.
– Позвольте мне осмотреть ее.
– Это всего лишь царапина, Камелия.
– Здесь и царапина может оказаться смертельной, если ее должным образом не обработать. Сядьте и позвольте мне посмотреть.
Вздохнув, Саймон неохотно опустился на стул.
– Вы по крайней мере промыли рану? – спросила Камелия, осторожно снимая повязку.
– Да.
– Никогда бы не подумала, – нахмурилась она. – Рана выглядит грязной.
– Я спешил.
– Рану нужно снова очистить и, думаю, зашить, – решила Камелия. – Иначе края будут расползаться и начнется воспаление.
– Я не позволю Заребу и Оливеру подойти ко мне. Оливер готов разрезать мне другую руку, а Зареб скормит личинкам. Я предпочитаю рискнуть, может, рана и не воспалится.
– Это сделаю я.
Саймон недоверчиво посмотрел на Камелию.
– Вы умеете зашивать раны?
– Да, а вас это удивляет?
– Не больше, чем все остальное, что я узнал о вас, – пожал плечами Саймон.
– Когда мне было пятнадцать, мой отец настоял, чтобы я научилась обрабатывать раны. Он был вроде вас, немного брезгливый.
– Я не брезгливый, – возразил оскорбленный Саймон.
– Хорошо, он не доверял медицинским методам аборигенов, – поправилась Камелия, наливая воду из кувшина в таз. – Поэтому, когда мы жили в Кейптауне, отец пригласил доктора, чтобы тот научил меня справляться с ожогами, ранами, растяжениями и тому подобным. – Камелия опустила в таз салфетку и взяла кусок мыла. – Отец считал, что умение обрабатывать раны пригодится мне, когда мы будем жить на раскопках. – Камелия рылась в большом чемодане в поисках аптечки.
– Практичное решение.
– Отец мог быть весьма прагматичным, когда того хотел. – Открыв аптечку, Камелия достала иглу, нить, чистые бинты и баночку мази. – Но это не касалось его работы. Он не отступал перед препятствиями, хотя все уговаривали его отказаться.
– Иногда легче не отказываться.
Камелия удивленно посмотрела на Саймона.
– Почему вы так говорите?
– Отказ означает, что вы должны посвятить свое время и энергию чему-то другому. Если вы отказываетесь от небольшого проекта, это не так страшно. Но если вы отрекаетесь от дела всей своей жизни, то признать поражение и двигаться дальше гораздо труднее.
– Мой отец не ошибся, посвятив свою жизнь поиску Могилы королей. Многие мировые открытия были результатом долгих лет тяжелой работы и непоколебимой решимости. Вы это знаете.
– Да, но я знаю и о бесчисленных случаях, когда люди что-то всю жизнь искали и не находили.
– Могила королей существует, Саймон. Я в этом уверена.
– Я не говорил, что ее нет.
– И я не перестану искать ее, пока не найду.
Саймон серьезно посмотрел на нее.
– Я знаю.
Камелия отвернулась, не в силах встретиться с ним взглядом.
– Вам лучше лечь, – сказала она, раскладывая инструменты на маленьком прикроватном столике.
– Мне и на стуле удобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91