– На улице буря, – заметил Камерон. – А Элспет сказала, что в комнате должно быть очень тепло…
– Думаю, что Кларинде и ребенку вряд ли пойдет на пользу, если они будут дышать этим ужасным спертым воздухом, – сказала Гвендолин. – Он тебе неприятен, Кларинда?
Кларинда кивнула:
– От него я чувствую слабость.
– Вот видишь? Давай, Камерон, нам всем не помешает глоток свежего воздуха, – добавила она и бросила взгляд на ярко пылающий очаг. – Можно подумать, что мы здесь собираемся зажарить оленя!
Камерон послушно открыл окна, впустив в комнату влажную, пропитанную запахом трав струю. Ветер немного утих, и поэтому дождь не попадал внутрь, а лишь монотонно барабанил по каменным стенам замка.
– Вот так гораздо лучше, – заявила Гвендолин. – Как ты теперь себя чувствуешь, Кларинда?
– Лучше. Я хочу встать.
Гвендолин в смущении нахмурилась. Всего несколько секунд назад Кларинда извивалась от боли.
– Правда?
– Боль прошла и некоторое время не вернется, – довольно уверенно сказала Кларинда. – Я хотела бы немного пройтись до следующих схваток.
Она села.
– Нет, Кларинда, – возразил Камерон. – Элспет сказала, ты не должна двигаться. Ты должна лежать неподвижно и ждать, пока не появится младенец.
– Я не хочу лежать неподвижно. Хочу встать. Мне кажется, что я буду чувствовать себя лучше, если немного пройдусь, – ответила Кларинда и спустила ноги с кровати.
– Гвендолин, скажи, чтобы она легла, – сказал Камерон, ища союзника.
Гвендолин на мгновение задумалась.
– Ты ведь не собираешься бегать вприпрыжку по коридору, правда, Кларинда?
– Конечно, нет. Я просто хочу походить.
– Вот видишь, Камерон? Я не вижу, чем спокойная прогулка может повредить Кларинде и ребенку.
– Ей нужно отдыхать, – твердо заявил Камерон.
– Я не устала! – раздраженно запротестовала Кларинда.
– Еще устанешь, – заверил ее Камерон. – Ты должна отдохнуть, потому что тебя ждут долгие страдания…
– Спасибо, Камерон, что поделился с нами своими соображениями, – перебила его Гвендолин. – Но поскольку рожает ребенка все-таки Кларинда, то если ей лучше сидеть, ходить или стоять на голове, пусть так и делает.
Она помогла подруге встать с кровати, обхватила ее рукой за спину и принялась вместе с ней ходить по комнате.
– Ты не должна этого делать, Кларинда, – мрачно произнес Камерон.
– Когда ты сам будешь рожать, тогда я буду говорить, что и как ты должен делать, – парировала Кларинда. – Почему бы тебе не пойти в большой зал и не заняться тренировкой вместе с остальными мужчинами, а мы с Гвендолин позаботимся об остальном?
Рыжие брови Камерона удивленно поползли вверх:
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
– Гвендолин позовет тебя, когда нам понадобится твоя помощь. Правда, Гвендолин?
– Угу, – пообещала девушка, теряясь в догадках, что здесь будет делать Камерон. – Позову.
Похоже, ее слова не очень-то убедили Камерона.
– Ты уверена? – спросил он.
– Уверена, – заверила его Кларинда. – Теперь, когда Гвендолин здесь, все будет хорошо.
– Прекрасно. – Он подошел к жене и приподнял ее подбородок. – Но ты должна пообещать, что Гвендолин позовет меня, когда я буду тебе нужен, понятно? – Не ожидая ответа, он наклонился и подарил ей долгий, нежный поцелуй.
– В этот раз все будет прекрасно, любовь моя, – прошептала Кларинда. – Я чувствую это.
– Ага, – хрипло произнес Камерон, положил ладонь на выпуклый живот жены и поцеловал ее в макушку. – Я тоже это чувствую.
– О, смотрите – она встала. Что, ребенок уже родился? – спросила Изабелла, входя в комнату вместе с Марджори и Летти.
– Судя по ее размерам, малютка все еще спокойно сидит внутри, – сказала Летти, опуская на пол таз и стопку аккуратно сложенных простыней. – Или она съела слишком много лепешек!
– Это была ложная тревога, Кларинда? – спросила Марджори, кладя на стол маленький кинжал, иголку с ниткой и небольшой мягкий плед. – Знаешь, так иногда бывает. Когда я носила третьего, то была уверена, что начинаются роды, а потом пришлось ждать еще неделю.
– Не думаю, чтобы это была ложная тревога, – ответила Кларинда. – Ребенок родится сегодня. Просто небольшой перерыв.
– Тогда почему ты встала? – поинтересовалась Марджори.
– Потому что ей этого хочется, – решительно заявил Камерон и направился к двери. – А поскольку это Кларинда рожает, она может делать все, что ей взбредет в голову. – Остановившись на пороге, он добавил: – Но если вдруг она пожелает стать на голову, позовите меня. Я не хочу пропустить такую картину!
Камерон легко уклонился от подушки, которую бросила в него Кларинда, и закрыл за собой дверь.
– Изабелла сказала, что ты прогнала Элспет, – пролепетала Летти, изумленно глядя на Гвендолин.
– Совершенно верно. – Она опять принялась медленно ходить с Клариндой по комнате. – Кларинда не хотела, чтобы Элспет находилась рядом с ней. Представляете, она привязывала Кларинду к кровати, когда я вошла!
Летти кивнула и присела на стул у очага.
– Элспет привязывала и меня, когда я рожала малютку Гаррета. Она связывает всех рожениц. Она считает, что мать должна лежать неподвижно и молча переносить боль, поскольку Господь посылает ей страдания за ее женские грехи.
– И ты позволила связать себя?
– Мне это было противно, – призналась Летти. – Я чувствовала себя беспомощной. Как пленник. Я не могла шевельнуть рукой или ногой и принять более удобную позу, как мне хотелось. Я боролась не столько с болью, сколько с веревками. Потом у меня так болели запястья, что я с трудом удерживала ребенка.
– Мне кажется, что это издевательство над женщинами, – сказала Гвендолин. – Возможно, я не очень много понимаю в этом, но думаю, что следует делать все возможное, чтобы матери было удобно, а не привязывать ее к кровати и заставлять лежать неподвижно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114