Он испачкал чистую постель, а поднос с едой был опрокинут на пол, что наводило на предположение о внезапности приступа. Ровена деловито закрывала ставни, и неприятный запах болезни быстро пропитывал воздух комнаты.
– Видишь, что ты с ним сделала, ведьма? – прошипела Элспет. – Я же предупреждала: от твоих колдовских чар ему станет хуже!
Гвендолин, потрясенная и растерянная, смотрела на Дэвида. Когда она уходила от него несколько минут назад, он выглядел слабым и усталым, но чувствовал себя относительно неплохо. Теперь он скорчился на кровати, жалобно всхлипывая и пытаясь отдышаться. Чем мог быть вызван этот приступ? Неужели прохладный воздух и теплая ванна так подействовали на слабый организм, вызвав столь бурную реакцию? От этой мысли ее охватило чувство вины. Если ее неумелые действия привели Дэвида в такое ужасное состояние, тогда она должна немедленно признаться в своем невежестве и отказаться от ответственности за здоровье мальчика. И не из-за страха перед тем, что Макдан накажет ее, если его сын умрет – она не сомневалась, что лэрд выполнит свою угрозу, – а потому, что ей была невыносима мысль, что это она виновата в страданиях Дэвида.
– Один Господь ведает, каким ядовитым зельем она отравила его, – не унималась Элспет. Она наклонилась и извлекла из-под кровати Дэвида небольшую деревянную шкатулку, поверхность которой была потертой и сильно исцарапанной, что свидетельствовало о том, что ларцом пользовались в течение многих лет. – Коварство дьявола сравнимо лишь с его могуществом.
Элспет поставила шкатулку на столик рядом с кроватью Дэвида и открыла ее.
– Но я не боюсь тебя, – заверила она Гвендолин, доставая маленький, испачканный чем-то черным нож. – Я не позволю тебе украсть невинную душу этого парня.
Гвендолин беспомощно смотрела, как Элспет наклонилась над рукой Дэвида и принялась разрезать свежую повязку, которую Гвендолин аккуратно наложила после купания. Она не хотела, чтобы Элспет пустила кровь ребенку, но не знала, как остановить ее. Несомненно, все присутствующие были убеждены, что Гвендолин намеренно вызвала у Дэвида это обострение. Но ведь мальчик страдал от подобных ужасных приступов болезни еще задолго до ее появления здесь, с отчаянием напомнила она себе. Стойкая неспособность его организма удерживать пищу была причиной его угасания. Вполне вероятно, что его состояние вызвано просто течением болезни и не имеет прямого отношения к ее действиям. Какова бы ни была причина его внезапной рвоты, она никоим образом не связана со злыми чарами и ядом, в чем, по-видимому, была убеждена Элспет. Поэтому Гвендолин не могла понять, чем кровопускание может помочь и так ослабленному ребенку. Дэвид говорил ей, что ненавидит, когда ему отворяют кровь, и что после этого он всегда чувствует слабость. Полная решимости защитить ребенка от ненужных страданий, она шагнула вперед и тихим, но твердым голосом заявила:
– Я не позволю тебе отворить ему кровь, Элспет.
Элспет замерла над наполовину разрезанной повязкой и изумленно посмотрела на нее.
– Как ты смеешь отдавать мне приказания? Ты думаешь, я буду молча стоять рядом и смотреть, как он умирает?
Собрав остатки мужества, Гвендолин подошла к ванне, смочила полоску ткани в теплой воде и решительным шагом направилась к кровати.
– Спасибо, что присмотрели за Дэвидом в мое отсутствие, Марджори, – сдержанно сказала она. – Теперь я сама буду за ним ухаживать.
Марджори стиснула горшок, который она держала перед Дэвидом, и бросила неуверенный взгляд на Элспет.
– Ты больше не подойдешь к нему, ведьма! – взвизгнула Элспет. – Ты и так уже натворила достаточно бед!
– Возможно, будет лучше, если ты уйдешь, Гвендолин, – предложила Ровена, холодно глядя на нее со своего места у окна.
Не давая себя запугать, Гвендолин проигнорировала Ровену и смело встретила полный ненависти взгляд Элспет.
– Макдан, – сказала она необыкновенно спокойным голосом, – разве ты не затем привез меня сюда, чтобы я попробовала вылечить твоего сына?
В комнате воцарилась напряженная тишина, прерываемая только тихими всхлипываниями Дэвида.
– Да, – согласился Алекс.
– Тогда прикажи этим женщинам не вмешиваться, – холодно потребовала Гвендолин. – И тогда я смогу продолжить свою работу.
В течение нескольких долгих, томительных секунд Элспет, Ровена и Марджори выжидающе смотрели на Макдана. По выражению их лиц нетрудно было догадаться, что они полагали, что он разрешит спор, приказав Гвендолин уйти. Алекс вынужден был признать, что сначала именно так он и намеревался поступить.
Войдя сюда и увидев сына в таком состоянии, он пришел в ужас. В то первое мгновение мысль о том, что вина за состояние Дэвида может лежать на Гвендолин, наполнила его слепой яростью. Но затем Алекс взглянул на нее и увидел страх в широко раскрытых серых глазах девушки, не отрывавшихся от Дэвида. Совсем не такой он ожидал увидеть ведьму, которая намеренно пыталась повредить его сыну. Он понял, что если Гвендолин и спровоцировала этот приступ, то сделала это не специально. Размышляя дальше, он вспомнил, что подобные случаи, какими бы ужасными они ни казались, в последние несколько месяцев были обычным явлением. Об этом свидетельствовали уродливые шрамы на маленьких худых руках мальчика. Поэтому вполне возможно, что причиной такого состояния его сына были совсем не странные методы лечения Гвендолин.
Но что если все-таки дело в них?
– Лэрда Макдана не введет в заблуждение твоя ложь, ведьма, – заявила Элспет, расценивая молчание Алекса как собственную победу. Она извлекла из шкатулки маленькую грязную мисочку и поставила ее рядом с рукой Дэвида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114