– воскликнул Алекс. – Как, черт побери, он сможет поймать рыбу?
– Я перечислила то, что мне нужно, Макдан, – невозмутимо ответила Гвендолин. – Если ты не сможешь достать все это, я не смогу ворожить.
Затем она спокойно принялась зашивать руку Бродика.
– Прекрасно! – кивнул он. – Что-нибудь еще?
– Нет, – ответила она. – Это все.
Маленький воин перекинул лук через плечо и исчез среди деревьев.
Зашить руку Бродика оказалось гораздо легче, чем грудь Макдана. Когда пришло время заняться головой Камерона, Гвендолин почувствовала уверенность в своей способности зашивать раны.
– Ну вот и все, – сказала она, завязывая последний узелок. – Береги от грязи, и все быстро заживет.
– Благодарю вас, миледи, – сказал Камерон, вставая. – Моя жена сильно расстроилась бы, если бы я вернулся домой с дыркой в голове. Она прямо-таки приходит в неистовство, когда дело касается моих ран.
Его голос звучал грубо, но Гвендолин почувствовала, как сильно воин любит свою жену.
– Не думаю, что Нед сумеет найти все, что мне нужно для колдовства, – задумчиво произнесла она, испытывая от этой мысли явное облегчение. – Вероятно, мы просто…
В этот момент среди деревьев показалась хрупкая фигура Неда. Он подошел прямо к Гвендолин и опустил к ее ногам завязанный мешок, в котором что-то трепыхалось.
– Тебе лучше поторопиться, – посоветовал он. – Эта рыба долго не протянет.
Гвендолин неохотно развязала мешок и выложила на землю его содержимое. Она внимательно исследовала каждый предмет, пытаясь к чему-нибудь придраться.
– А как насчет шести капель крови? – спросила она, ища спасения в отсутствии одного из ингредиентов.
Нед протянул руку:
– Сделаешь надрез, когда понадобится.
– Впрочем, мне вряд ли понадобится кровь для этого заклинания, – быстро поправилась она, ужаснувшись мысли, что ради ее маленькой хитрости придется резать руку Неду. – Я справлюсь и без нее.
Она разыграла целое представление, располагая камни вокруг костра и время от времени поглядывая на луну и звезды, чтобы создать впечатление, что она руководствуется сложными небесными законами. Когда все камни наконец оказались на своих местах, она разорвала мох, положила кусочек под каждый камень и бросила сверху немного земли. Затем она стала позади одного из камней, опустила успевшую издохнуть рыбу к своим ногам и положила рядом полоску коры и перо, придав им форму креста.
– Теперь каждый из твоих воинов должен взять ровно по четыре сосновые иголки и занять место за оставшимися камнями, – распорядилась она низким мрачным голосом.
Бродик, Камерон и Нед в нерешительности переглянулись.
– Но я не ранен, – запротестовал Нед.
– Это не имеет значения, мне нужно, чтобы вы все приняли участие, – сказала Гвендолин. – Только Макдан может смотреть.
Три воина неохотно заняли свои места.
– У тебя один лишний камень, – указал Бродик, наклоняясь, чтобы поднять его.
– Это для духов, – на ходу придумала Гвендолин. – А теперь медленно разомните иголки между большим и указательным пальцами, чтобы освободить древнего духа лесов, поднесите их к самому носу, закройте глаза и сделайте глубокий вдох.
Три воина скептически смотрели на нее.
– Вы должны делать то, что я говорю, – настаивала Гвендолин. – Иначе заклинание не подействует.
Чувствуя себя довольно глупо, они тем не менее выполнили ее указания.
– Хорошо. Теперь нужно подождать, – сказала она, закрыла глаза и простерла над костром свои обнаженные руки. – Духи должны заговорить.
В этот момент зашевелилась очнувшаяся от обморока Изабелла. Взглянув на них, она вскрикнула и снова свалилась без чувств. От ее громкого вопля в воздух прямо над их головами взвилась, пронзительно вереща, стая летучих мышей.
– Господи, – прошептал Камерон, отмахиваясь от летучей мыши. – Что, черт возьми, происходит с этой девицей?
– Это духи заговорили, – мрачно произнесла Гвендолин, не открывая глаз.
Бродик приоткрыл один глаз.
– Закрой глаза, Бродик, – сделала ему выговор Гвендолин.
Он послушался, недоумевая, откуда она узнала, если ее собственные глаза были крепко зажмурены.
– О, великие духи тьмы, – протяжно произнесла Гвендолин, разводя руками над огнем. – Заклинаю вас уменьшить страдания этих слабых, неразумных, невежественных, маленьких смертных.
– Эта девица назвала нас маленькими? – переспросил Камерон, обиженный таким определением.
– Наверное, она имела в виду Неда, – предположил Бродик.
– Что ты этим хочешь сказать? – спросил Нед, открывая глаза.
– Но не обо мне же она говорила, Недди, – усмехнулся Камерон. – Думаю, это совершенно ясно.
– И не обо мне, – добавил Бродик.
– Тогда, наверное, вы неразумные и невежественные смертные, – насмешливо предположил Нед.
Гвендолин открыла глаза и рассерженно уперла руки в бока.
– Так вы хотите, чтобы я ворожила, или нет?
Воины еще раз обменялись угрюмыми взглядами и закрыли глаза.
– Прекрасно, – пробормотала она. – Будем надеяться, что вы не потревожили духов и они не ушли.
Она закрыла глаза и опять стала медленно водить руками над огнем.
– О, могучие духи, я заклинаю освободить слабые тела этих воинов от ядов, болезней, боли и наполнить их силой, – продолжала она, и голос ее постепенно креп. – Снимите оболочку страданий с их чувствительных смертных тел, чтобы они смогли как следует отдохнуть ночью и с восходом солнца почувствовать себя лучше.
Внезапно ночную тьму прорезал серебристый зигзаг молнии, и тишину нарушил глухой удар грома. Зловещие темные тучи закрыли чистый небосвод, и лес зашумел от порывов сильного ветра.
– Боже милосердный, девушка, – удивился Камерон;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114