Фиби отвела его в помещение, заставленное длинными столами, очевидно, лазарет. Там повсюду лежали стонущие и окровавленные люди; за ними ухаживали освобожденные узники, а иногда и те, кто их же и ранил. Лукас тоже был здесь, мрачный, но спокойный. Он помог Фиби уложить Дункана на одну из импровизированных коек.
Боль становилась все острее, вцепившись в Дункана когтями, как будто пытаясь вырвать мясо из его тела. А его отец, человек, который был в его глазах бессмертным, умер.
Лукас содрал клочья окровавленной рубашки с Дункана, и Фиби осмотрела рану.
— Плохо дело, — пробормотала она.
У Дункана вырвался придушенный смех.
— Проницательное наблюдение, мистрисс Рурк, — сказал он. — Я хочу виски. Немедленно.
— Увы, — ответила Фиби. — То, что было у нас, утонуло на «Франческе». А, насколько нам известно, капитан и команда «Нортумберленда» были, как ни странно, непьющими.
— Что же делать? — спросил Лукас. Он сам походил на мертвеца грязный и изможденный, как будто только что выбрался из могилы, чтобы посмотреть, кого там, наверху, оплакивают.
— Постараться прочистить рану, а затем зашить ее.
— Вы знаете, как это делать?
— Видела как-то в кино, — ответила Фиби с ошеломляющей уверенностью.
Лукас открыл было рот, но был остановлен рукой Дункана, которая легла ему на живот.
— Не спрашивай ее, что такое «кино», — сказал Дункан брату. — Все равно не поймешь.
— Заткнись, — приказала Фиби. — Мне нужно сосредоточиться.
Тогда Дункан потерял сознание, и, вероятно, это было к лучшему. Фиби нашла Билла на палубе «Нортумберленда». Был закат, и на колеблющихся дорожках розовой и абрикосовой воды с алыми и золотыми отблесками покачивалось с полдюжины спасательных шлюпок. Капитана, команду и оставшихся в живых английских солдат высадили с корабля, снабдив их водой и продовольствием, которого им должно было хватить, пока их не найдут или пока они сами не доберутся до берега. Вполне естественно, что узники, содержавшиеся в трюме с Джоном и Лукасом, предпочли остаться на борту. Среди них нашлись хирург и двое цирюльников, которые с достойной восхищения самоотверженностью лечили раненых, в том числе и Дункана. Наложить шов все-таки оказалось Фиби не под силу, и она была рада передать эту работу врачу.
— Капитан облазил «Франческу» снизу доверху, разыскивая вас, — сказал Билл с удивлением, Его потрепанный сюртук после боя пришел в полную негодность, медные пуговицы либо отсутствовали, либо были выпачканы в крови. — Где же вы прятались, мистрисс Рурк?
Фиби улыбнулась бы, если бы Джон не умер, а Дункан не был тяжело ранен и телесно, и душевно. Она подумала о книге с биографией Дункана, которая осталась далеко отсюда, в двадцатом веке, и вспомнила, что там упоминалась рана от шпаги.
— Я была в трюме, спряталась внутри бухты каната. Кажется, мне составила компанию пара-тройка крыс.
Билл помахал команде «Нортумберленда», и какой-то неунывающий матрос помахал в ответ.
— Дункан спустит с меня за это шкуру, но мне все равно, — сказал Бидл, не глядя на Фиби. — Я рад, что вы сегодня оказались под рукой, мистрисс Рурк. Вы были нужны вашему мужу, хотя один лишь Бог знает, признает он это или нет.
— Спасибо, — ответила Фиби. — Я полагаю, что, когда мистер Рурк поправится, он будет отчитывать меня до тех пор, пока я не зажму уши руками и не брошусь за борт. Короче говоря, он был вовсе не рад найти меня на «Франческе» именно сегодня. — Она помолчала, впервые с самого начала боя поняв, насколько устала. — А теперь я должна идти и посидеть рядом с мужем, — сказала она.
— Я думаю, он бы предпочел, чтобы вы легли, — сказал Бидл с улыбкой. — Я найду вам место для отдыха и приду за вами сразу же, как только вы понадобитесь капитану.
Она подумала, как думала каждый день, каждый час, каждую минуту о ребенке.
— Да, — согласилась она. — Я отдохну. Еще раз спасибо вам, мистер Бидл.
Скромный моряк покраснел и подал ей руку.
Филиппа и Маргарет, Старуха и все слуги ждали на берегу с мушкетами и всем прочим оружием, какое сумели найти в доме, наблюдая, как «Нортумберленд» неуклюже входит в порт. Когда корабль подошел близко, и на борту стали видны Фиби, Лукас и Бидл, они опустили оружие, и тревога сменилась простым ожиданием.
Фиби прибыла на берег в единственной оставшейся шлюпке в сопровождении Лукаса и пожилого хирурга, доктора Ивена Марса, которого везли в Англию, чтобы судить по обвинению в измене. До того как попасть в плен, он пользовал лично генерала Вашингтона. Между Фиби и врачом, измученный лихорадкой, лежал Дункан.
Маргарет Рурк не стала ждать, когда шлюпка подойдет к берегу, и, войдя в воду, побрела ей навстречу.
— Где Джон? — спросила она. Ее взгляд метался с одного сына на другого и остановился на младшем, Дункане, хотя обращалась она к старшему. — Лукас, скажи мне!
— Отец умер, — тихо ответил Лукас. Сердце Фиби рванулось к нему и к Маргарет, на лице которой читалось, что она знала правду еще до того, как задала вопрос. — Сердце не выдержало.
Маргарет держалась за борт лодки, стоя по пояс в воде, и вокруг нее на волнах колыхались ее юбки. Она долго смотрела на Дункана, затем перевела взгляд на Фиби:
— Он поправится?
— Не знаю, — ответила Фиби со всей честностью и, когда все они направились к дому Лукас и хирург поддерживали Дункана, буквально неся его на себе, снова пожалела, что не дочитала эту проклятую биографию, до того как попала в восемнадцатый век.
Дункана отвели в хозяйскую спальню, где Фиби и Старуха раздели его и промыли его рану холодной водой. Он был в бреду и ничем не мог помочь им, а только дергался и метался, распевая обрывки непристойных песенок и выкрикивая приказы воображаемой команде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101