— Гувернантка? Но у нас с Гарри было такое впечатление, что… О, не обращайте внимания.
Мэгги замерла, сложив руки на коленях.
— Будьте любезны, какое же у вас впечатление? — со спокойной настойчивостью спросила она.
— Ну, вы так милы, вы американка и все такое… Ну, мы думали, что Дункан возможно собирается… собирается жениться на вас.
Мэгги так быстро вдохнула, что чуть было не поперхнулась.
— Я — гувернантка, — повторила она, когда смогла снова заговорить. — И еще я должна быть чем-то вроде хозяйки дома.
Розалинда изобразила на лице дружелюбие.
— Ну-ну, значит хозяйки? Мне казалось, Дункан покупает вам приданое.
Мэгги немного подалась вперед, понизив голос до шепота, хотя и знала, что никто не может подслушать ее.
— А это, ну, так и должно быть? Чтобы я служила еще и как хозяйка? Это нормально?
Розалинда хихикнула.
— Разумеемся, нормально. Что за умница этот Дункан… Если бы вы были чем-то еще, помимо гувернантки и хозяйки, ему пришлось бы держать в доме еще и дуэнью!
Это замечание не слишком успокоило Мэгги.
— Вы ведь не хотите сказать, что мистер Кирк может иметь на меня какие-то виды?
Красивые голубые глаза Розалинды загорелись.
— Дорогая, Дункан на всех нас имеет виды, — ответила она.
Мэгги застонала и, закрыв глаза, откинулась на сиденье. Розалинда ободряюще потрепала ее по руке и сказала:
— Дункан — джентльмен.
Мэгги вспомнила зеленый огонек в глазах Дункана Кирка, когда он всего несколько часов назад излагал ей свои требования, и попыталась понять, знает ли Розалинда Симоне, о чем говорит. Остальную часть дня она бегала по магазинам вслед за энергичной юной герцогиней. Несколько платьев были куплены в отделах готового платья, а десяток других они заказали. Были выбраны туфли, сумочки, как дневные, так и вечерние, зонтики и духи. Мэгги представила себе, сколько все это стоит, и у нее снова заболела голова. К тому времени, когда они с Розалиндой вернулись в резиденцию Кирка, которая была в двух шагах от Правительственного дома, Мэгги совершенно обессилела. Нагрузившись таким количеством свертков, которое могла унести, она поспешила к себе в комнату, найдя там горничную, которая снимала с постели белье и одеяла.
В голове у Мэгги завертелись всевозможные догадки, что бы это могло значить. Она уронила свертки на пол. Единственное, что могло быть хуже, чем оставаться в доме Дункана Кирка еще целый год, — это покинуть его в тот же день с позором и бесчестием.
— Что вы делаете? — воскликнула Мэгги.
Горничная уже встала на колени, подбирая коробки, которые уронила Мэгги.
— Собираю ваши вещи, мисс, как видите. Если бы не усталость, Мэгги наверняка засмеялась бы.
— Я хочу сказать, зачем вы снимаете постельное белье?
Молодая горничная подняла на нее глаза, загрубевшей рукой поглаживая серебристую коробку от платья.
— Хозяин хочет, что бы вы, мисс, спали на втором этаже, — ответила она, наклонив голову на бок. На ней была маленькая шапочка, которая, казалось, неминуемо должна была бы утонуть в копне кудрявых каштановых волос, а нос у нее был слегка курносый.
— Ступайте сейчас туда — ваш ужин пришлют наверх, — а я принесу ваши вещи попозже.
Мэгги открыла рот, чтобы возразить, но потом закрыла его. У нее уже не осталось сил бороться с «хозяином» и его судейскими решениями. Он все равно победит, хоть сегодня, хоть завтра.
— Какая комната моя? — обиженно спросила Мэгги.
— Та, что в дальнем конце коридора, мисс, подальше от лестницы.
Мэгги вышла из комнатки, которая когда-то была достаточно хороша для других гувернанток, и рассеянно поправила смятые постели Джереми и Тэда. Интересно, где они сейчас, и когда же у нее появится возможность позаниматься с ними, если такой шанс вообще представится? Или они были просто оправданием, как и звание «хозяйки», для того, чтобы Дункан мог держать Мэгги в своем доме, отдавая приказы и наряжая, как дорогую куклу?
Мэгги проклинала Филипа Бригза, по чьей милости она приехала в эту страну, отдаленную от всего света. И когда она спускалась по лестнице и шла по коридору второго этажа, на ее глазах стояли слезы злости, усталости и разочарования.
Комната, как и ее апартаменты в Сиднее, была слишком великолепна для гувернантки: на окнах висели мягкие шторы голубого бархата, украшенные золотыми кистями, накидка на массивной кровати красного дерева была сделана из какой-то тонкой белой ткани, а плюшевые подушки самых разнообразных форм, размеров и цветов придавали ей распутно-роскошный вид ложа в гареме. Мэгги застыла в дверях. Она, конечно же, не могла бы пойти на улицу, но начала сомневаться в том, что быть любовницей Риви Маккены так ужасно. Наверняка он мог бы однажды бросить ее, но в то же время у нее было бы, что поесть и во что одеться, не говоря уже о долгих ночах такого тонкого наслаждения, которое тяжело вынести…
— Вам нравится комната? — поинтересовался низкий голос у нее за спиной.
Мэгги резко обернулась, заметив, что стоит в нескольких сантиметрах от мистера Кирка. От него пахло вишневой водой и хорошим виски, а в зеленых глазах не было ни угрозы, ни злости, только усмешка.
— Она кажется… ну… немного причудливой, — выдавила Мэгги.
Дункан тихо засмеялся, взяв Мэгги за руки у плеч, но тут же, вспомнив о приличиях, уронил руки.
— Вас беспокоит, что я могу попросить взамен, верно? Мне следовало догадаться, что Розалинда забьет вам голову всякой ерундой о моей хищнической натуре.
Мэгги перевела дыхание и отступила на шаг, оказавшись таким образом в этой слишком роскошной комнате.
— Она сказала, что у вас виды на всех женщин, — призналась она, широко раскрыв глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106