После чего вы сможете позволить матушке закатить бал в вашу честь в Мэддокс-Хаусе, такой бал, какого высший свет никогда не видывал. Это всех удовлетворит.
– Я согласен, если ты опустишь пистолет, – ответил Карсуэлл, Доро кивнула в знак согласия. – Если только у тебя нет возражений, Йен.
– Мое единственное возражение – это проволочки с обнаружением убийцы. Трой, вы еще не нашли место?
Трой сомневался, но собака обнюхивала утоптанную землю под одним из деревьев. Прошло слишком много времени, шли дожди, Рома не могла почуять хозяина, но Афина решила, что черные пятна на голой земле – это, наверное, кровь.
– Похоже, мы нашли! – крикнула она в ответ.
Йен снова поднял пистолет, словно намереваясь выстрелить в воздух, потом опустил его ниже, на одну линию с головой Карсуэлла, и отвел влево, в сторону деревьев.
– Вот. Вот где пуля ударилась о дерево. Мои «ментоны» целят верно, не отклоняясь ни влево, ни вправо.
– Я вижу это место! – крикнула Афина, направляясь в сторону его цели.
Всё пошли за ней.
– Что мы ищем? – поинтересовалась леди Дороти. Йен смотрел на деревья.
– На стволе дерева должна быть отметина, если пуля отлетела от него рикошетом и попала в Троя.
На одном дереве отметина имелась, но не от рикошета. В стволе была дырка, и свинцовая пуля все еще торчала в коре.
– Я не попал в него, Эффи! – закричал Йен. – Я не ранил вашего брата! – Он был так обрадован, так взволнован, что подхватил ее и закружил в воздухе, и у нее все поплыло перед глазами. – Я попал в дерево!
У Афины голова пошла кругом от вращения и от поцелуя, которым Йен завершил его. Все равно он ей лгал, но теперь это казалось не важным. Его радость, его руки, обнимавшие ее, только это имело теперь значение. Все окружили Карсуэлла, наблюдая, как тот извлекает пулю карманным ножом. Афина оттолкнула Иена.
– Если вы не ранили его – случайно и не по своей воле, то кто это сделал?
– Ну конечно, ваш грум, который убежал за лошадьми. Он рассказал Макелмору историю о том, что Трой исчез, когда он вернулся обратно, но, похоже, он намеревался продолжать скрываться, пока не понял, что мальчик выживет. Тогда он стал охотиться на Ренсдейла. Когда это не получилось, попытался убить их обоих, устроив пожар в Мэддокс-Хаусе.
– Алфи Браун? Незаконный сын моего отца? Но почему?
– Это мы узнаем, когда найдем его.
Афина окинула взглядом уединенную лужайку и густую чащу, где мог прятаться любой злодей. Потом пнула Йена в голень.
– Вы знали, что он стрелял в Троя, что намеревался убить всех нас, и все же привезли сюда моего брата?
– С конными стражниками и вооруженными лакеями. И я проверял, не едет ли кто за нами, когда мы выезжали из города.
Она снова пнула его.
– Ох! Это за что же?
– За то, что не сказали мне, что все три преступления связаны и что вы подозреваете Алфи. И за то, видит Бог, что не сказали мне правду!
Глава 26
Любовь побеждает все. Неправда ли?
Аноним
Любовь не может укротить акулу, смягчить камень или остановить ветер. Ей нужно помогать.
Жена анонима
Афина спустилась к обеду и осталась после него поиграть в карты. Она обыграла Троя в шахматы и сыграла вничью с Йеном. Но дверь в ее спальню оставалась запертой.
Она спустилась к завтраку, помогла матери Йена ответить на письма, отправилась покупать свадебные туалеты с леди Дороти. Она побывала с дядей в морском госпитале, в музее с мистером Карсуэллом и на скромном приеме, устроенном двумя дамами, сообщившими, что они знали ее мать. Рано утром она поехала в парк попрактиковаться в верховой езде, а потом отправилась туда с Йеном в экипаже в тот час, когда там собирается высшее общество. Но дверь ее оставалась запертой.
Они побывали в театре, на званом обеде, в церкви. Он приносил ей цветы и книги, купил чистокровную кобылку. А когда снова попытался просить прощения, услышал в ответ, что он просто ничего не понимает. Это верно, он не понимал, но усвоил только одно – что эта чертова дверь так и будет оставаться запертой. Терпение его настолько истощилось, что стало почти прозрачным.
– Как долго, миледи? Как долго вы намерены лишать нас обоих тех наслаждений, к которым мы так стремимся? Вы же не будете отрицать, что вам хочется разделить со мной ложе, ведь я вижу, как вы краснеете, когда я задеваю вас на ходу, и как учащенно дышите, когда я сижу слишком близко. Каждый раз, когда я восхищаюсь медальоном с рубином, который висит между вашими грудями, я – клянусь – вижу, как они затвердевают, ожидая моих прикосновений. Ваше тело помнит, сколько радости я ему доставил, Эффи, и оно хочет соединиться с моим телом.
Афина отчаянно покраснела; хорошо, что они находились в опере, где никто не мог этого заметить. Иначе люди подумали бы, что она нарумянена не хуже леди Дороти. Она притворилась, будто изучает программку, и отодвинулась так, чтобы не касаться Йена плечом, чтобы ее предательское тело не выдало еще больше своих тайн.
Прежде чем она отодвинулась так далеко, что могла бы свалиться со стула, Йен взял ее за руку.
– Мы можем преодолеть то, что нас разъединяет, между простынями, потому что там нас объединяет очень многое, не так ли?
– Мы не будем разговаривать.
– Конечно, будем, рано или поздно. Вот сейчас мы разговариваем, не так ли?
– Нет, вы просто пытаетесь соблазнить меня. Это нельзя считать разговором.
Он погладил ее по руке, описал пальцем круги на ее ладони. Она почувствовала его жар сквозь перчатку и высвободила руку.
– Вы знаете, что у меня есть право требовать исполнения супружеских обязанностей.
– Вы этого не сделаете. Вы обещали.
– Но если вы не доверяете мне, если не верите моему слову, зачем мне держать свои обещания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97