Афине хотелось, чтобы Йен считал ее опытной, зрелой, подходящей на роль графини. Конечно, подобными качествами она не обладала, но могла притворяться до конца недели. А потом будет поздно лить слезы.
У Йена не было ни малейшего намерения отказаться от свадьбы, но он не хотел страдать до конца недели, как ребенок в кондитерской лавке, которому остается только глазеть на то, чего ему не дают. Поэтому Йен держался как можно дальше от невесты, обдумывая, как провести ночь после свадьбы, пока она обдумывала саму свадьбу. Йен то знал, что важнее.
Тем временем он попытался использовать часть своей бесполезной энергии, вызванной вынужденным воздержанием, занимаясь боксом и фехтованием и испытывая аллюр своей новой пары гнедых. Еще он побывал на нескольких мальчишниках, устроенных в его честь теми друзьями, которых он не побил, не отдубасил и не победил, совершая подвиги в честь своей мужественности. На таких вечеринках можно было встретить дам – ночных пташек, но он не испытывал никакого соблазна, дожидаясь дня, когда вступит во владение собственной дамой.
Он был добродетелен, он был благороден, он был в полном отчаянии.
Мэддокс-Хаус походил скорее на лечебницу, чем на дом, где вот-вот состоится свадьба. Один из братьев невесты сидел в инвалидном кресле, перед которым стояли костыли. Другой – держался на ногах только с помощью камердинера, и у него все еще двоилось в глазах. Дядя невесты был без одной ноги, а у лучшего из людей графа Мардена был подбит глаз после того, как он утром побывал в боксерском клубе Джентльмена Джексона.
Гостиная была полна цветов, совсем как комната больного, мать жениха постоянно сопела и чихала. У кузена Найджела пропал аппетит, поскольку он перестал быть наследником. Марден, обзаведясь женой, начнет обзаводиться детьми. Дворецкий клонился из стороны в сторону от усталости после поспешных приготовлений, а сестра графа клонилась в сторону лучшего из всех людей.
Кухарка, экономка и горничные толпились в задней части гостиной и рыдали, словно дом посетила чума. Рыдал и мистер Уиггз.
Слезы на свадьбе – вещь обычная, но когда плачет священник, совершающий обряд… Кто слышал о священнике, который расчувствовался во время брачной церемонии? Выглядел Уиггз так, будто совершал заупокойную службу.
Его лакомый кусочек опустился на колени другого человека. Его виды на будущее держались за руку графа. Его судно причалило не туда, куда нужно. А собака укусила его за лодыжку, когда он попытался вышвырнуть ее из комнаты.
– Дорогие возлюбленные… – шмыганье носом, – мы собрались здесь… – сопение, – чтобы соединить сию чету… – всхлип, – священными узами брака.
Новобрачный являл собой прекрасно одетый образчик мужественности; мисс Ренслоу была умопомрачительно хороша. Свидетели решили, что она совершенно не волнуется. Для такой молодой особы она выглядела удивительно спокойной – хотя, конечно, для графа она не слишком молода, – никакой бледности и выглядит великолепно.
Конечно, она была спокойна. Дядя заставил ее проглотить рюмочку рома, и щеки ее порозовели. Леди Дороти дала ей свои баночки с румянами.
Мисс Ренслоу являла собой прекрасное зрелище – платье из розового атласа с верхней юбкой из кружев; такими же кружевами были убраны ее волосы, поддерживаемые бутонами роз. Никто не мог бы заметить, что один из шипов впивается ей в голову. Никто не мог бы сказать, что ее улыбка примерзла к лицу от страха, или что она стояла совершенно прямо, чтобы не упасть в обморок, или что она изо всех сил сжимает руку графа, чтобы у нее не дрожали руки.
В горле у нее стоял комок, во рту пересохло, но она произнесла брачные обеты громко и отчетливо.
Сторонники графа единодушно решили, что мисс Ренслоу очень подходит графу и ей повезло, что она его заполучила.
Сторонники невесты, естественно, считали, что повезло ему.
Новобрачный считал, что никогда не видел женщины красивее той, которая стояла рядом с ним и улыбалась именно ему. Этот ангел с бирюзовыми глазами будет его женой.
Афина держала его за руку и улыбалась. Йен был счастлив. Его жена. Рядом с ним.
Он женится. Йен был настолько потрясен, что с трудом вспомнил очередность своих имен, повторяя их вслед за Уиггзом.
Он произнес их, надел на палец Афине кольцо – символ брачных уз – и проговорил «да» везде, где положено. Потом поцеловал молодую жену. Ее губы были холодны.
Гости зааплодировали и засмеялись. Афина отстранилась от него – иначе он так и стоял бы целую вечность, настолько был счастлив. Теперь губы у нее согрелись и порозовели. У него губы тоже стали розовыми – от ее губной помады.
После церемонии шампанское потекло рекой. С каждым веселым тостом и сердечным поздравлением забывались удары, синяки и разбитые надежды. Даже леди Марден, получившая теперь титул вдовствующей графини, перестала хлюпать носом, когда капитан повел ее из наполненной цветами гостиной.
Отдохнувший Трой с ликующим видом вертелся среди гостей на своих костылях, стараясь уклониться от друзей вдовствующей графини, норовивших ущипнуть его за щеку, – тех друзей, у которых были племянницы или внучки подходящего возраста для такого приятного юноши, протеже Мардена. Ренсдейл разъезжал в инвалидном кресле и всем повествовал о том, как на него напали, как он спас свои деньги и часы от грабителя. Или он сразился с двумя негодяями?
Уиггз решил пообщаться с леди Дороти, как только сможет оторвать ее от этого хлыща – Карсуэлла. В последнее время эта особа похорошела, к тому же она обладала независимым состоянием, а это было еще привлекательнее.
Новобрачные обошли присутствующих, получили свою долю поцелуев, объятий и представлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97