Господи, как же она будет страдать!
– Будет, если я не тот, кто ей нужен.
– А я – двухголовая свинья, если ты не тот, кто ей нужен. Вспомни, я ведь изображал леди Трокмортон-Джонс. И я видел, как мисс Ренслоу держится с тобой. Право же, мне стоило бы самому поместить свое пари в книгу записей. – Он привстал с кресла, но тут плечо ему стиснула, словно клещами, рука Йена.
– Только попробуй что-нибудь вписать туда, и я лишу тебя возможности владеть этой рукой.
– Ты воистину вне себя, друг мой. Ты должен знать, что я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы причинить вред этой леди. Она мне очень нравится.
Глаза у Йена прояснились, морщины на лбу разгладились, и он снова превратился в того беспечного красивого мужчину, каким был до того, как леди Пейдж и ее придурковатый муж вошли в его жизнь.
– Она тебе нравится, и ты ей нравишься. Так почему бы тебе на ней не жениться?
– Бог ты мой, я не из тех, кто наследует поместья или титул, требующий вереницы маленьких наследников. Я не компрометировал эту девушку, и я не склонен к женитьбе.
Йен снова взъерошил волосы.
– Я тоже, черт побери!
Дворецкий Йена заметил, что мисс Ренслоу – приятное добавление к остальным обитателям дома. Это замечание было бы ненавязчивым напоминанием об обязанностях Йена, если не считать, что Халл делал это замечание каждый раз, когда Йен отдавал ему свою шляпу, или брал у него хлыст для верховой езды, или просматривал груду писем на столе в холле. О какой ненавязчивости может идти речь в шестнадцатый раз?
– Да, Халл, – сказал Йен после очередного замечания по поводу великолепных качеств мисс Ренслоу. – Я знаю, что эта молодая леди украшает Мэддокс-Хаус, как украсит любой дом, которому повезет иметь ее в качестве гостьи. Гостьи, Халл. Вы меня слышите?
Халл слышал его так же хорошо, как и Рома.
Теперь Рома была отлично выдрессирована. Если Йен приносил ей лакомство, она не пыталась порвать ему сапоги, если не приносил, рычала, завидев его.
Камердинер Йена не рычал, но бормотал себе под нос, что чем скорее лорд Марден покончит с этим делом, тем скорее капризная и требовательная старая графиня отправится к себе в Бат и в доме воцарится порядок.
– Хотя, должен сказать, я никогда не видел, чтобы леди Марден была всем довольна в Мэддокс-Хаусе, – сказал Хопкинс, – она души не чает в мисс Ренслоу и почти все время проводит в ее обществе.
– Нет, Хопкинс, не говорите так. Леди Марден. – моя мать, а мисс Ренслоу… это мисс Ренслоу.
– Я хочу, чтобы сестра вышла замуж за такого человека, как вы, – сказал Трой графу. – Тогда ей не пришлось бы искать себе работу. Скорее бы я вырос, чтобы защищать ее репутацию, тогда никто не стал бы осуждать ее за то, что она переселилась сюда, чтобы ухаживать за мной. Я хочу остаться здесь навсегда.
Мальчик не брал уроков у матери Йена, но вздохнул и улыбнулся. Йен предпочел бы, чтобы юноша кусался и рычал, как его собака.
Но был человек, который, вероятно, имел право критиковать, проклинать или иным способом призвать графа к ответу. Этот человек вошел в тот вечер в «Уайтс».
– Искал вас, – сказал Спартак, лорд Ренсдейл, заметив Йена, который опускался в свое любимое кожаное кресло.
– Ждал вас, – отозвался Йен.
Карсуэлл отправился развлекаться в более приятные места, чтобы продемонстрировать свой новый жилет. Йен остался в клубе, размышляя над своим будущим и количеством вина, которое оставалось в бутылке, стоявшей рядом. И то и другое быстро таяло.
Ренсдейл сел в кресло напротив Йена, жестом подозвал официанта и велел ему принести бутылку вина и бокал.
– Такое же, как пьет он. И за его счет.
Официант посмотрел на лорда Мардена. Тот кивнул. Он должен был виконту гораздо больше. Ренсдейл старше его, у него редеющие волосы, он уже начал полнеть. У него синие глаза, но бледного оттенка, в отличие от поразительного цвета глаз Троя и Афины. Потребовалась минута, чтобы Ренсдейл уселся удобно, отпил вина и сказал:
– Вам придется на ней жениться.
– У меня уже есть особое разрешение.
– Хорошо. Мне бы не хотелось посылать вам вызов.
– Я бы не принял его.
– Хорошо. Я бы проиграл, какое бы оружие вы ни выбрали. А моя жена все равно убила бы меня.
– Страшная вещь эти жены.
Ренсдейл поднял стакан:
– Выпью за это. – Он осушил бокал почти до дна. Потом начал подниматься. – Рад, что мы это уладили.
– Это все? – поинтересовался Йен. – Вы не хотите спросить о мальчике или о том, обесчещена ли ваша сестра? Не хотите обсудить мои планы, брачный договор? Вы даже не спросили, на какой день назначена свадьба.
Ренсдейл снова сел.
– Я видел этого шкета. Он поправится. Пока не уйдет с головой в какое-нибудь новое дурачество. Вечно подхватывает какую-нибудь заразу. Видел сестру. Она не изменилась. Хвалит вас. Наша Эффи всегда сразу же говорила малому, когда он делал что-то, чего она не одобряла. Никогда не дулась, не хандрила, не переставала разговаривать с малым. – За это он тоже выпил. – Что же до ваших планов, все знают, что вы богаты, как набоб. В любом случае это не мое дело, и брачный договор тоже. Вам придется поговорить с поверенным капитана Бичема, если капитан не появится вовремя. А свадьбу лучше сыграть побыстрее. Я оставил жену дома и должен поскорее вернуться.
Йена не интересовало, на каком коротком поводке леди Ренсдейл держит виконта. У Йена мелькнула надежда.
– Капитан! Увидев вас, я забыл, что понадобится разрешение капитана Бичема. Мы не можем ничего сделать, пока он не вернется домой! – Йену захотелось сплясать джигу прямо тут же, но у него закружилась голова.
– Сделаем, как только я введу в курс его поверенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97