Я очень люблю вздремнуть во второй половине дня. Так что мы увидимся за обедом, милочка.
Афина присела в реверансе.
– Буду с нетерпением ждать. Спокойной ночи.
* * *
– Эффи, а ты знаешь, что от твоей компаньонки пахнет табаком?
– Да, и ей нужно бриться. Она очень забавная, правда?
– Забавней некуда, – сказал Трой, посматривая на книгу, лежавшую на столике рядом с кроватью. – И почти такая же славная, как мистер Карсуэлл.
– Именно так я и подумала.
– Но не такая славная, как лорд Марден.
Афина не была уверена, что кто-то может быть таким же славным, как их хозяин, тем более в глазах Троя, который склонен идеализировать людей. Брату нужно спать, сон ему необходим; но Трой пришел в такой восторг, что и подумать не мог о сне. Хорошо еще лоб у него холодный, подумала Афина, приложив к нему ладонь. Она знала, что это может измениться через минуту, но теперь пусть поболтает немножко.
– Он тебе нравится, да? – спросил Трой.
– Лорд Марден? Конечно.
– Нет, я хочу сказать – он тебе нравится?
– Что за навязчивая мысль засела у тебя в голове, малыш? Или мозги у тебя перетряхнуло при падении?
– А может, я стал умнее?
– А может, ты стал слишком умен, на свою беду. Мои чувства к графу не имеют значения. Его сиятельство недосягаем.
– Не понимаю почему. Наш отец – титулованный джентльмен.
– Всего-навсего виконт со скромным земельным наделом. Графу нужна богатая невеста.
– Но у тебя приличное приданое. Иначе Уигги тобой не заинтересовался бы.
– Моя доля – просто крохи по сравнению с тем, что имеет половина молодых леди в кругах, где вращается его сиятельство. То, что кажется состоянием какому-нибудь викарию, для набоба – всего лишь грош. Ты не видел Мэддокс-Хауса, здесь все наилучшего качества. Шедевры и сокровища заполняют каждую нишу. Не сомневаюсь, что конюшни лорда Мардена обставлены лучше, чем Ренслоу-Холл.
– Но ты так хороша собой, что вполне можешь понравиться даже герцогу.
– И у меня есть самый лучший и преданный из всех братьев на свете. Но граф обращается со мной как с ребенком.
– Уже нет. Я видел, как он смотрел на тебя ночью, когда ты была в своем лучшем платье и красиво уложила волосы.
– Он просто удивился, что я так хорошо выгляжу, потому что считает меня жалким цыпленком.
– Не такая уж ты маленькая, Эффи, – сказал Трой. – И потом, наша матушка была гораздо моложе нашего отца, когда они поженились. Держу пари, граф моложе, чем был наш отец в то время.
– Как это мы с тобой перескочили от разговора о том, нравится ли мне граф, к возможности выйти за него замуж? После двух дней знакомства? Не нужно строить воздушные замки, в которых мы станем с тобой жить, Трой, потому что его сиятельство не согласится на меньшее, чем настоящий бриллиант. Я имею в виду его жену. Он выберет себе женщину, которая обладает титулом, необыкновенно богата, получила образование в самой лучшей школе – если только его семья уже не нашла ему достойную невесту. У ее семьи должны иметься связи среди политиков либо земли, которые граничат с землями графа. Она должна принадлежать к его кругу, быть знакомой с его друзьями, уметь в совершенстве принимать гостей.
– Просто тоска зеленая. Получается что-то вроде жены Ренсдейла Вероники.
Афина пропустила мимо ушей эти пренебрежительные слова по адресу их богатой, образованной и раздражительной невестки.
– Ты полагаешь, малыш, что лорд Марден ищет жену, и это не подлежит сомнению. В конце концов, какая женщина откажет ему, если он сделает ей предложение? Ему удалось так долго оставаться холостяком, и кажется, он наслаждается своей свободой, если хотя бы половина того, что о нем говорят, – правда. Поверь, он не изменит своего образа жизни ради такой, как я.
– Но он тебе нравится? – не унимался Трой.
– Да, глупыш. Мне нравится граф. Очень нравится. Слишком нравится, с опаской подумала она, потому что все, что она сказала Трою, правда. Однако Афине оставалось о нем только мечтать.
– Кажется, все получилось. – Йен готовился лечь спать, а камердинер Хопкинс собирал предметы его туалета, которые он разбросал где попало.
– Благородная попытка, милорд, – согласился Хопкинс. Они не могли не подключить к их представлению камердинера, поскольку нельзя было обратиться к какой-либо горничной с просьбой зашнуровать корсет на Карсуэлле или набить его лиф.
– Но все же в вашем голосе слышится сомнение.
Хопкинс проверял, нет ли на фраке его сиятельства какой-нибудь пушинки или, не дай Бог, собачьей шерсти, прежде чем повесить его в шкаф. Он рассматривал фрак и ничего не отвечал.
– Оставьте фрак, Хопкинс. Вы находились в холле для слуг. Получилось у нас или нет?
– Я сказал бы, что получилось, сэр, если бы лакей, в чьи обязанности входит выгуливать собачку, не увидел леди Трокмортон-Джонс.
– Ну и что же? Леди захотелось подышать свежим воздухом.
– Она находилась в саду, рядом с воротами, ведущими на конюшню.
– Прекрасно, она любит лошадей. Ей хотелось посмотреть, хорошо ли их обиходили на ночь.
– Простите мою вульгарность, сэр, но лакей сообщил, что эта леди пописала в саду.
– Ах, она искала туалет, но заблудилась, а ждать ей уже было невозможно. Понимаете, она ведь из деревни, там нет современных удобств, а она слишком скромна, чтобы попросить кого-нибудь принести ей ночной горшок.
– Она задрала юбки, чтобы облегчиться.
– Разумеется. Что в этом необычного?
– В стоячем положении, перед деревом? Мало того, тот же лакей рассказал всем, что пока юбки у леди Трокмортон-Джонс были подняты, он увидел сапоги. Собачка тоже их увидела, а вы знаете, что она питает отвращение к обуви джентльменов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97