Он знал, что, взглянув на нее, увидит в глазах осуждение, поэтому вместо Элли он посмотрел на свою бывшую пассию. Господи, что он нашел в этой рыжей пышнотелой особе? Ответ последовал немедленно и был очевиден. Он нашел в ней дерзкий пылающий сексуальный стиль и не устоял, черт бы его побрал.
Рашель фыркнула, тем самым положив конец своим потугам держаться как леди.
– Твоя подопечная? Ну тогда твоя кузина, не иначе. Все это сказки для белого бычка. Может, люди и проглотят твои выдумки насчет поисков пропавшей сестрицы, потому как награда больно соблазнительна, а поиски приводят в клуб любопытных, однако никто не поверит в эту чушь. Ты ведь не дурак и не можешь думать, что они в это поверят. Сам посуди, Джако. Никакой джентльмен не доверит тебе ребенка благородного рождения, й никакая приличная гувернантка не станет жить в игорном доме. Так что тебе никак не удастся выдать эту тощую попрошайку за леди, сколько бы пташек высокого полета ты ни одевал в одежку монахини.
Прежде чем Харриет, успела спросить, как высоко могут летать эти пташки, Элли поставила девочку позади себя. Потом подняла подбородок, расправила плечи, метнула в Джека взгляд, подобный удару кинжала, и сказала:
– Теперь вы поняли, почему я не хотела здесь оставаться?
Ему тоже не хотелось здесь оставаться.
– Вздор. Мисс Пуатье уже уходит. Не так ли, Рашель?
Однако Элли еще не кончила. Она посмотрела на эту женщину – красивую, модно одетую и уверенную в себе. Bсe это были качества, которыми не обладала она сама. К тому же Рашель была выше ростом и вкладывала деньги в драгоценности и ценные бумаги. Деньги Элли помещались в ее ридикюле. Ну и пусть. Правота была на стороне Элли.
– Я согласна с вами, мисс Пуатье, – сказала она, стараясь, чтобы голос у нее звучал мелодично, потому что на самом деле ей хотелось кричать, как базарная торговка, – здесь не место для благовоспитанной девочки или порядочной гувернантки. Именно в этом я пыталась убедить капитана? Однако, пока мы здесь, в этом доме, это жилище перестает быть пристанищем распущенной морали или непристойных разговоров.
– Скажите, пожалуйста! Вы что же, мисс, учились представлять на сцене, прежде чем занялись шантажом? Жаль, что вы не преуспели в театре. Где уж тут, когда за твои юбки цепляется эта девчонка.
Элли отпустила Харриет, которую держала за плечо, отодвинула девочку от себя, отбросив при этом рыжий завиток с ее лба.
– Ради моей ученицы мне следует обидеться на ваши оскорбления. Мисс Хилдебранд – дочь храброго офицера, павшего на полях сражений, и внучка виконта. Она не беспризорник с лондонских улиц, равно как и не будущая актриса. По правде говоря, ей вообще не следует здесь находиться, но у нее нет выбора.
– Аминь, – пробормотал Джек.
Три пары глаз направили кинжалы в его сторону. А Элли продолжила:
– И как капитан Эндикотт не желает, чтобы вы обсуждали его родственников, я не желаю, чтобы вы порочили моих родственников или мое доброе имя. Мой отец не был викарием; он был высокоуважаемым латинистом и преподавал в высшем учебном заведении. Отец моей матери – маркиз Монтфорд. Я не актриса, не вымогательница и ничья не любовница. Я преподаю в школе, занимаюсь просвещением, и я независимая женщина, хотите вы в это поверить или нет. Я горжусь именем своего отца и своим именем, мисс Пуатье, или мисс Поттс, как вас там. – Элли перевела дух. – Я Эллисон Силвер, леди по рождению и по воспитанию, и я останусь леди, несмотря ни на какие обстоятельства. Это понятно?
Джек выругался, но Элли пропустила это мимо ушей. Она говорила, ведомая чувством гордости, и говорила для Рашели, чтобы та поняла – Элли не соблазнительница, нацелившаяся на любителя женщин либо на его деньги. Но она говорила и для капитана тоже. Возможно, теперь он поймет, почему репутация так важна для нее, почему ей так важно сохранить гордость. Она не добыча холостяка, не новый объект его ухаживаний, не очередная Рашель Пуатье. Она женщина с моральными устоями, с родословной, почти равной его родословной, несмотря на наличие на ее фамильном древе кое-каких неподходящих ветвей. Она зарабатывает себе на жизнь, но более достойным способом, чем тот, который выбрал капитан Эндикотт, – и гораздо более достойным, чем тот, который предпочла мисс Пуатье. Видит Бог, мисс Эллисон Силвер – леди!
Рашель вышла, хлопнув дверью. Харриет запрыгала.
– Так, значит, ваш дедушка на самом деле маркиз? Мой был всего только виконтом.
– Да, но лорд Монтфорд так и не признал брака моих родителей. Конечно, не нужно сообщать об этом мисс Пуатье.
– Все равно вы расстроили ее замыслы! Как хорошо, мисс Силвер! Спорю на сто фунтов, что мы никогда больше ее не увидим.
Элли не была в этом уверена, равно как и в том, что это имеет значение. Если не будет Рашель, капитан обзаведется другой женщиной, которая займет ее место и будет согревать ему постель.
Элли посмотрела на Джека, желая проверить, не сердится ли он, что она послала его любовницу куда следует, и сказала:
– Прошу прощения, я превысила свои полномочия. Вероятно, мне не следовало сообщать, что я знаю ее настоящее имя.
– Нет, вас вывели из себя, – пожал плечами Джек. – Это я должен принести извинения, ведь я обещал, что с вами не будут разговаривать никакие… э-э-э… райские птички. Нет, нет, постреленок, я не стану описывать тебе этих редких птиц. И по-моему, тебе полагается давно уже быть в постели.
Чтобы отвлечь его внимание от этого вопроса, Харриет налила себе лимонада.
А все еще кипевший капитан налил себе стакан вина. Потом снова принялся ругаться, но на этот раз по-французски, по-испански и по-португальски, поскольку находился в присутствии леди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89