Теплое дыхание. Мягкие губы. Совсем не похоже на тот поцелуй на пароходике. И в следующее мгновение все было кончено. Хосмен отступил на шаг, на лице его играла улыбка.– Не смотри на меня, будто я серый волчище. В конце концов, это был всего лишь поцелуй.– Но… но…– Ну да ладно, сейчас еще покажу. Алекс коснулся ее рук и на сей раз нежно поцеловал девушку в губы. Фиби закрыла глаза и ощутила внутри себя блаженное тепло. «Не думай ни о чем, – мысленно говорила она себе. – Просто чувствуй». Щетина на его щеках. Прохладные губы, быстро согревающиеся от ее дыхания. Уверенные объятия. И вдруг в памяти девушки всплыло нечто, заставившее ее отшатнуться.– Нет! – в панике простонала она, – не делай этого…Алекс смерил Фиби спокойным и решительным взглядом.– Я не он, – медленно проговорил он. – Я не тот ублюдок, что напал на тебя.– Знаю… но мне… Мне это просто не нравится, – пробормотала девушка дрожащим голосом и поспешно направилась к дому. – Мне не нравится, когда меня обнимают, целуют.– Да нет, – отрицательно покачал головой Алекс. – Тебе это просто необходимо. Быть может, я вовсе не тот мужчина, но тебе надо поучиться получать удовольствие от близости. Ты не должна бояться мужчин только потому, что один из них тебя изнасиловал.– Ну почему? Почему я должна научиться любить это… эту…– Потому что потому, – нетерпеливо ответил Хосмен. – Без этого ничто не имеет смысла.Фиби старалась побороть желание довериться ему полностью. Она не должна была ему верить. Она уже как-то доверилась Саймону, и он нанес ей самую страшную рану. – Не знаю, что тебе и сказать. Девушка быстро прошла в дом. А там в печи весело потрескивали дрова и стояла рождественская елка.– Я просто никогда не нахожу нужных слов…– Нет, что-что, а говорить ты умеешь, – Алекс рассмеялся, отряхивая снег с сапог.– Я совсем другое имела в виду. Ты слишком обыденно говоришь об этом, – Фиби погладила невероятно мягкий мех новых рукавиц. – Больше всего я боюсь, что не смогу все оценить правильно. Я ведь собиралась выйти замуж за Саймона. Я слепо хотела отдаться мужчине, который меня унизил. Так неужели теперь ты будешь обвинять меня в излишней осторожности?– Послушай, – ответил Алекс. – С тобой все в порядке. Помнишь того шкипера с пакетбота? Ты правильно сделала, что не поплыла с ним. Он плохой человек. И ты хотела выйти замуж за Кросби лишь потому, что твое окружение убеждало тебя в том, что это будет самым разумным и правильным. Всю жизнь тебя учили, что говорить и как думать. Тебе никогда не приходилось решать за себя.– Да что ты знаешь о моей жизни?! – воскликнула Фиби.– Просто у меня есть глаза. Бьюсь об заклад, что если бы право решать было предоставлено тебе, то ты ни за что на свете не согласилась бы вступить в брак с Саймоном. А теперь думай, что хочешь… – он зажег свечи на маленькой сосенке. – Говори, что хочешь… Может, и сама удивишься.Неизвестно почему, но сейчас девушка думала только о его поцелуе. Она размышляло о его мягкости и о том, каков он на вкус. Она вспоминала о тех первых потрясающих мгновениях, когда позабыла о страхе.Фиби думала об этом и когда отходила ко сну. Перед тем как погрузиться в объятия Морфея, она представляла себе Алекса Хосмена, зажигающим свечи на сосенке. Грубые черты его лица смягчались их отблесками. В разгар самой и мрачной и холодной зимы он подарил ей Рождество.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ Хотя дни зимовки на острове и приобрели вполне предсказуемый ритм, Алекс ощущал нечто подспудное, чего между ним и Фиби прежде не было. Обняв и поцеловав девушку, он пересек незримую границу, и теперь для него уже не было обратного пути.Ему хотелось пойти еще дальше, хотелось обнимать и целовать ее. Он мечтал заняться с ней любовью, ощущать ее обнаженную кожу, шептать на ухо самые сокровенные слова. Но это было еще не все. Алекс хотел остаться с Фиби навсегда, хотел видеть, как годы изменят ее лицо и цвет волос.Хосмен был безумно влюблен. Сначала он считал, что сможет побороть себя. И потому пытался излечить временно овладевшее им безумие разного рода полезной работой – охотой на кролика для ужина, подъемом засветло, чтобы нагреть горячей воды, ежедневной расчисткой тропинки, чтобы Фиби могла совершать прогулку, когда захочет, или же установкой на стене очередной масляной лампы, чтобы ей было лучше читать и рукодельничать. Однако желание сблизиться с ней просто снедало Алекса, кроме того, судя по всему, девушка хотела того же. Порой Хосмен замечал, как она засматривается на него, но прежде чем отвернуться, Фиби всегда мило ему улыбалась. Это длилось какие-то мгновения, но при этом Алекса одолевало невероятное желание.Он понимал, что ему и Фиби не суждено прожить жизнь вдвоем, но это вовсе не значило, что они должны были игнорировать друг друга до наступления весны.Как-то днем в январе Алекс принес в хижину свое очередное изделие и положил его на стол рядом с большим куском воска.– Что это такое? – поинтересовалась Фиби. – Что ты такое делаешь?– Это коньки, – гордо ответил он, и стал натирать воском деревянные лезвия. Сделаны они, конечно, были грубо, но от всего сердца. Девушка внимательно наблюдала, как Хосмен приспосабливал на каждый конек кожаные ремни-завязки.– Ну что, готова? – спросил наконец Алекс. Ее не нужно было спрашивать дважды. Фиби поспешила надеть подбитый мехом плащ, унты, рукавицы и завязала на шее пуховый шарфик. Алекс улыбался, видя, как ей не терпится выйти на улицу. Конечно, девушке было скучно сидеть дома. Чуть ли не вприпрыжку она выскочила на крыльцо. Молодой человек вышел следом, перекинув коньки через плечо.– Какой прекрасный погожий день, – воскликнула Фиби, всплеснув руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89