— Он — мой двоюродный брат. Отец знал, что не сможет дать мне приданого, вот и решил помолвить нас пораньше, чтобы избавить меня от смущения потом.
— Я чувствую, что ему это не удалось.
Ровена вздохнула, не замечая всей нелепости обсуждения сердечных дел с этим суровым незнакомцем, сидя чуть ли не по пояс в воде.
— Ты любишь этого Ирвина?
— Я чувствую привязанность к нему. Он всегда был рядом со мной…
— Как верная гончая? — подсказал он. Коротко кивнув, она призналась:
— Я скорее полюбила бы жабу.
— Демонстрация его чувств, там, возле замка, показалась мне довольно искренней. Разве это не тронуло твоего сердца?
Она помотала головой:
— Вы не знаете Ирвина. Он, наверное, всю жизнь ожидал такого случая. Почти несбыточная мечта — выразить свои поэтические чувства перед королевской знатью.
Улыбка вновь появилась на губах сидевшего перед нею мужчины. Он коснулся пальцем ее щеки, рассматривая очертания ее лица, смягченные лунным светом. Ровена, неожиданно насторожившись, смотрела на него.
— Я сражался бы до смерти, чтобы не дать моей невесте попасть в руки такого человека, как я, — пробормотал он. Его палец двинулся дальше по ее лицу, пройдя по контуру губ.
Сердце Ровены учащенно забилось. Она попыталась улыбнуться, но беспокойство, вызванное его словами, не оставляло ее. Гарет пристально смотрел на нее. Последние следы недавнего веселья исчезли с его лица. Ровена подвинулась, с тревогой осознавая свою беззащитность. Мало того, что она лежит в ручье и ее намокшая одежда сковывает движения, у нее еще и руки связаны. Что намеревается делать этот загадочный незнакомец, наклонившийся над нею?
Он взял измятую шапку из ее рук. Надев ее Ровене на голову, тщательно подоткнул под нее каждую прядь мягких льняных волос.
— Если ты намерена отдыхать таким образом в потоках, как своенравная нимфа, надевай, пожалуйста, свою шапочку, чтобы не привлекать своими волосами возможных похитителей.
Он поднял ее на ноги и развязал ей руки. Вода продолжала стекать с нее, одежда липла к телу. Он молча оседлал коня.
Ровена с надеждой улыбнулась.
— Я думаю, что папа уже получил хороший урок, и прекрасно смогу найти дорогу домой отсюда.
— Ты сядешь со мной или мне снова связать тебя? — Рыцарь глядел на нее сверху, и взгляд его был суров.
Она подошла ближе. Весьма внушительный конь не казался столь уж огромным под спокойно сидевшим на нем всадником.
— Вы хотите, чтобы я ехала с вами? — спросила она очень тихо.
Рыцарь ничего не ответил, но Ровена внезапно оказалась на лошади, поднятая его мощной рукой и посаженная в седло перед ним. Ее мокрая одежда неудобно смялась, но поправить ее не было времени, поскольку он тут же пустил лошадь легким галопом. Теперь стало ясно, как много времени они потеряли с момента выезда из Ревелвуда из-за его странной прихоти тащить ее на веревке.
Лошадь летела по проторенному пути, покрытому упругим ковром сосновых игл, приглушающим грохот огромных копыт. Ровена наклонялась вперед, создавая безопасную дистанцию между своей спиной и широкой грудью ее похитителя, но тот прижал ее к себе, обхватив за талию мускулистой рукой.
— Сиди спокойно. Ты напугаешь лошадь, — скомандовал он.
Ровена уступила железной хватке, тем более что лошадь вдруг понеслась среди деревьев, как будто следуя плану, известному лишь ей одной. Грудь рыцаря теперь казалась Ровене единственной защитой от смертельного удара о стволы деревьев, с устрашающей частотой кидавшихся им наперерез.
Когда она поняла, что рука, крепко сжимавшая ее тело под грудью, не позволит ей съехать с лошади, она откинулась назад, усыпленная новым ощущением безопасности, исходящим от его мощной широкой груди. С необычайной легкостью она погрузилась в сон.
Ровена вовремя проснулась. Иначе ей ни за что бы не удержаться на ногах, когда рыцарь бесцеремонно опустил ее на землю. Она зевнула и протерла глаза. Сквозь деревья множеством сияющих ореолов просвечивали факелы. Звуки лютни, чьи струны перебирали явно нетвердые пальцы, и громкие голоса сливались в общий пьяный хор. Смех далеко разносился в ночи. Ровена вопросительно взглянула на неприступного, неприветливого рыцаря.
— Следуй позади меня, как хороший оруженосец, — скомандовал он. — Спрячь свои волосы. Может быть, они уже достаточно пьяны, чтобы принять тебя в темноте за парнишку.
— Это ваш дом?
— Нет. Но он сойдет, чтобы провести здесь ночь.
Он пустил лошадь шагом. Ровена с неловкой развязностью шествовала за ним, не имея ни малейшего понятия, как должен вести себя оруженосец такого господина.
Не поворачиваясь к ней, рыцарь говорил:
— Сейчас ты будешь предоставлена самой себе. Если замышляешь побег, то лучше передумай. Если убежишь, я вернусь в твой дом и никого не оставлю в живых. А когда найду тебя, что произойдет обязательно, ты пожалеешь о том, что не оказалась среди убитых.
Ровена с трудом заставляла себя идти дальше, охватил ее при этих словах. Она представила себе Маленького Фредди, безжизненного, с зияющей раной от меча там, где должно быть его сердце. Ее глаза вспыхнули гневом, и ей пришлось отвернуться, когда этот человек повернулся в седле и уставил на нее свои темные глаза. Она торопливо кивнула, боясь, как бы он не осуществил свое намерение немедленно, увидев ярость в ее взгляде.
Веселье выплеснулось со двора замка в окружающий лес вместе со светом факелов. Влюбленные пары спускались, спотыкаясь, по подъемному мосту, опущенному через шестиметровый ров. Один из мужчин задержался, остановившись прямо перед могучим конем, на котором гордо восседал черный рыцарь, хозяин Ровены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98