Пальцы не слушались, левая рука плохо работала из-за отсутствия практики, прозвучала неверная нота, Джастин с досады грохнул кулаком по клавишам и закрыл ладонями лицо. Перед глазами возник образ Эмили, начал расплываться и таять, а потом обрел черты лица, запомнившегося на всю жизнь.Кто-то вежливо прокашлялся, нарушив тягостную тишину, Джастин вскинул голову, рассмотрел темный силуэт на фоне окна, и на миг показалось, что его посетил дух Дэвида. Привидение заговорило голосом Чалмерса.— Ее нашли, сэр.Джастин затряс головой в попытке прогнать туман и прочистить мозги. Он окончательно запутался и вначале не мог сообразить, о ком идет речь — об Эмили или о Клэр.— Девушку нашли, сэр, — повторил Чалмерс, нервно теребя в руках шляпу. — Она жива и здорова.— Жива? — переспросил Джастин. Перед глазами все поплыло, а в голове зазвенело так, будто ударили враз колокола всех церквей Лондона. 18 «Иногда мне кажется, что еще вчера ты только училась ходить, неуверенно передвигала ножками и просилась на руки…» — Осторожней, Пенфелд, я просил побрить меня, а не перерезать глотку, — вскричал Джастин, отшатнувшись от бритвы, поранившей ему горло.Слуга промокнул полотенцем каплю крови и виновато посмотрел на тазик, где вода приобрела приятный розовый оттенок. Руки брадобрея ходили ходуном.— Простите великодушно, сэр. Право, не знаю, что со мной творится. Видимо, сказывается нервное напряжение.— Ты-то чего так разнервничался? Что тогда обо мне говорить? Мне ведь еще не случалось выступать в роли отца, — проворчал Джастин, отвел руку с бритвой, вскочил со стула и посмотрелся в зеркало. Поглаживая непривычно гладкий подбородок, он повернул голову, чтобы рассмотреть себя в профиль, и поинтересовался: — Ну как? Похож на примерного папочку?Пенфелд расплылся в счастливой улыбке, вытер мыльную пену с лезвия бритвы и с гордостью сказал:— Вы выглядите как лучший образец родителя.Двумя пальцами Джастин снял с плеча прилипший волосок и с некоторой грустью в глазах посмотрел на темные клоки, разбросанные вокруг стула.— Будем надеяться, что не зря потрудились. Откровенно говоря, у меня такое ощущение, будто я голый.— Прекрасно смотритесь, сэр.Джастин поправил сюртук и по привычке полез в карман жилета за часами, которых там, естественно, не оказалось. В последний раз, помнится, часы сверкали на шелковистой коже Эмили. Ну, ждать недолго осталось. Если сегодня все пройдет гладко, подарок Дэвида вскоре можно будет вернуть. Джастин повеселел.— Который час, Пенфелд? — спросил он.— Две минуты двенадцатого, — отрапортовал слуга, взглянув на свои часы. — Примерно три минуты назад вы задавали мне тот же вопрос.— Две минуты двенадцатого? О господи! — выдохнул Джастин, направился к двери, но замешкался и огорошил Пенфелда новым вопросом: — Послушай, а как тебе мой галстук? Не сбился на сторону?С галстуком все было в полном порядке, но Пенфелд с готовностью сделал вид, будто его поправляет. Джастин снова шагнул было к двери, остановился на полпути и задумчиво посмотрел на огромную кровать, плававшую в море шелка и бархата. Герцог отодвинул воздушное платье и осторожно присел на краешек, боясь утонуть в ворохе перчаток и норковых муфт.— Через несколько минут в этом доме появится дочь Дэвида, и первое, что мне надлежит сделать, это рассказать ей всю правду о смерти отца. — Джастин с тоской посмотрел на слугу. — Подскажи, как набраться храбрости?— Если хотите, сэр, я сам готов это сделать, — вызвался Пенфелд.Его предложение растрогало Джастина до глубины души. Это был героизм на грани самопожертвования, если учесть, что Пенфелд абсолютно терялся в присутствии детей и не мог слова вымолвить. Джастин взглянул на него с благодарностью и тихо сказал:— Нет, я сам, но ты, надо признать, настоящее сокровище. Не ожидал, спасибо.Благородство, проявленное Пенфелдом, придало ему новые силы, Джастин вскочил на ноги.— Чуть не забыл, — весело сказал он.— Слушаю вас, сэр.— Счастливого Рождества, Пенфелд, — с теплой улыбкой пожелал герцог.— И вам счастливого Рождества, сэр, — ответил слуга, вытянувшись по стойке «смирно».Шагая по коридору, Джастин неожиданно для себя начал насвистывать веселую мелодию.— Доброе утро, Мэри, — поздоровался он с горничной, попавшейся ему на пути. Это было так необычно, что она с испугу выронила свою ношу, по ковру рассыпались домашние туфли и начищенные до зеркального блеска ботинки.На лестнице повстречался муж одной из сестер, уткнувший нос в газету, и его тоже приветствовал хозяин дома:— Добрый день, Гарви.— Гарольд, — недовольно буркнул любитель газетного чтения, переворачивая страницу.Джастин запнулся, нахмурился, не поленился подняться на три ступеньки и, отстранив газету в сторону, внимательно изучил лицо родственника и признал свою ошибку:— Действительно Гарольд, черт побери.Добравшись до конца лестницы, Джастин огляделся и не смог удержаться от улыбки. На первом этаже царил полный хаос, из комнаты в комнату сновали слуги, протирали мебель и газовые светильники, украшали перила лестницы пахучими гирляндами.Откуда-то взялась беззубая кухарка с огромным подносом, заваленным грудой горячего домашнего печенья, и, несказанно гордясь собой, заявила:— Тридцать дюжин, ваше высочество, как вы велели.Джастин с наслаждением втянул носом аппетитный аромат, исходивший от подноса.— Молодец, Грейси, замечательно. Надеюсь, часть ты испекла с изюмом? Если не ошибаюсь, дети обожают изюм.— Мои, сэр, только с изюмом и любят.— В таком случае еще двенадцать дюжин, и не жалей изюма, — наказал Джастин, ущипнув кухарку за пухлую щечку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144