Первые капли дождя забарабанили по спине. Джастин хмуро посмотрел туда, где только что видел девушку. Он уже в третий раз видел ее на этом месте: на закате в сумерках она в полном одиночестве брела по тропинке, ничего не замечая вокруг. Странно, очень странно. Что бы это могло значить?Джастин прошел по пляжу к холму и стал карабкаться вверх, хватаясь за пучки жесткой травы. Как только он выбрался на вершину, в глаза сразу бросился букет красных цветов, лежавший у основания деревянного креста на могиле Дэвида. Джастин упал на колени, бережно коснулся нежного бутона, и жаркий стыд обжег краской его щеки. Сквозь шум дождя в уши проник голос друга, воскресив прошлое: «Обещай позаботиться о моем ангелочке, Джастин. Поклянись!» Грозный раскат грома прогнал наваждение.В носу защекотало, будто ветер принес едкий запах пороха. Джастин содрогнулся, открыл глаза и огляделся. Недалеко маячил край обрыва, рука сжимала часы Дэвида. Надо бы откинуть крышку, но пальцы не повиновались. Столько лет прошло, но до сих пор Джастин боялся снова увидеть миниатюрный портрет и встретиться с глазами Дэвида на милом лице ребенка, который все еще дожидается своего опекуна в Англии.«Мистика какая-то! Зачем Эмили понадобилось взбираться в гору по узкой предательской тропке с охапкой цветов, оттягивавшей руки? Что за вздор? Почему ей взбрело в голову положить цветы на могилу Дэвида? Или это женская интуиция? Неужели девчонка догадалась, сколь важное место занимает эта могила в моем сердце?»Возникала масса вопросов без ответа. Джастин смахнул каплю дождя с цветка, тотчас поникшего от прикосновения, раздвинул пальцы — порыв ветра вырвал цветок из его рук и понес к морю. На какую-то долю секунды среди бурных волн мелькнул красный бутон и тут же канул в чернильную бездну. Шторм разыгрался не на шутку. 11 «Конечно, тебе хотелось бы узнать, какое сокровище мы нашли здесь…» Эмили возвращалась домой через лес, умытый вчерашним дождем. Вокруг все сверкало и переливалось сочными красками, воздух был чист и прозрачен, дышалось легко, и девушка будто летела над землей, не замечая тяжести плетеной корзинки, доверху наполненной необычными зелеными фруктами. Эмили впервые увидела странные эти плоды, покрытые легким пушком, и прошла бы мимо, но Кавири убедил ее, что фрукты вполне съедобные и очень вкусные. Она послушалась мальчика и набрала плодов, тем более что это было кстати. Назавтра племя Трини устраивало большие торжества по случаю предстоящего визита своих соседей, и приходить на чужой праздник с пустыми руками было бы неловко.Когда девушка приблизилась к хижине, до ее слуха донеслись мужские голоса, о чем-то яростно спорившие. Это было столь необычно, что Эмили остановилась, отступила и даже огляделась по сторонам. Может, забрела не туда? Нет, все правильно. Она чуть не выронила корзинку, услышав, как кричит Пенфелд.— Наш господь всемогущий и милосердный выразил эту мысль гораздо лучше меня, когда сказал фарисеям: «Я требую милосердия, а не жертвоприношений». Боюсь, вы совершаете непоправимую ошибку… сэр.В последнее слово Пенфелд вложил столько сарказма, будто хотел оскорбить своего господина, и Эмили невольно усмехнулась. Походило на то, что ручной хомяк Джастина просто взбесился.— Ату его, Пенфелд! Куси! — прошептала девушка, Она была готова поддержать любого, кто осмелится бросить вызов всемогущему Пакехе.— Если бы возникла нужда в твоей интерпретации Священного писания, я бы сам попросил тебя высказаться, — парировал Джастин язвительным тоном.За годы учебы в пансионе Фоксуорт Эмили пренебрегала занятиями в классе, но многому научилась у многоопытной горничной Тэнси, в том числе искусству подглядывать и подслушивать. Она тихонько подкралась к окну и осторожно заглянула в комнату. Джастин стоял к ней спиной, но зато можно было хорошо рассмотреть Пенфелда. Он был красный, как вареный рак, и пребывал в том состоянии, которое мисс Винтерс охарактеризовала бы как «вне себя от ярости». В этот момент Джастин повернулся, и Эмили отпрянула от окна.— Эта баба, будь она трижды проклята, поставила меня в безвыходное положение, у меня нет иного выбора, — твердил Джастин. — В кармане пусто, но надо что-то послать старой ведьме в качестве жеста доброй воли. Я просто обязан чем-то ее ублажить.— Вам не приходило в голову вырвать сердце и преподнести ей на блюдечке? — ехидно поинтересовался Пенфелд. — Согласитесь, это можно рассматривать как достойное подношение от человека, привыкшего жертвовать собой. На мой взгляд, вы получите несравненное удовольствие, истекая кровью. До сих пор не могу понять, как вы удержались и не бросились в могилу, когда хоронили вашего друга.Наступило тягостное молчание, из чего можно было заключить, что слуга зашел слишком далеко. При упоминании похорон отца у Эмили защемило сердце. После длительной паузы вновь заговорил Джастин, бесстрастно, но тоном, не терпящим возражений, властно и повелительно. Сказывалось знатное происхождение. Не вызывало сомнений, что имеешь дело с наследником герцога.— За такие речи тебя следует уволить.— Если вы действительно так считаете, готов искать новое место, — с достоинством ответил Пенфелд.Нужно отдать должное Джастину: он не указал слуге, насколько нелепо его намерение искать работу на стороне. Кому нужен слуга в этом захолустье, на диком острове? Вряд ли в его услугах может нуждаться вождь племени Трини. Да и какое занятие способны подыскать маори для Пенфелда? Гладить набедренные повязки или чистить до блеска серьги?— Не верю я мисс Винтерс ни на грош, — со вздохом признался Джастин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144