— О, разве я не сказала вам? Брат леди Хэмптон — граф Чард, и он живет в Лаудво-тере в Нортумбрии. Женился на Изабелле Бомэнс, из тех Бомэнсов, богатых, как Ми-дас… или Крез? Я всегда их путаю… Что было очень полезно для Чарда, до женитьбы бедного как церковная мышь. Предыдущий граф, его дальний родственник, разорил поместье мотовством и азартными играми… так что Чард, женившись на деньгах и унаследовав Лаудвотер, смог вдохнуть в него новую жизнь…
Миссис Гардинер умолкла, и вовремя, поскольку при имени графа Чарда Эмма перестала слушать и оцепенела. От жуткой реальности остался лишь далекий монотонный голос хозяйки.
Чард! До неожиданного получения титула — Доминик Хастингс! Стать гувернанткой ребенка Доминика! О нет, судьба не может быть так жестока. Эмма ни в коем случае не может ехать в его дом. Нельзя так много требовать от нее.
Но, если не принять любезное предложение миссис Гардинер, куда ей идти? Какой выбор у девушки с единственной бедной подругой, без дома, без родни (то есть с родней, не желавшей признавать ее), без денег? Остается невозможное. Иначе голодная смерть. Да и вряд ли Доминик Хастингс узнает ее через десять лет — с новым именем и совершенно изменившимися внешностью и положением в обществе.
— Мисс Лоуренс! Мисс Лоуренс! — Это звала миссис Гардинер, и выглядела она очень озабоченной. — С вами все в порядке, мисс Лоуренс? Мне показалось, что вы вот-вот упадете в обморок.
— Н-ничего, все в порядке, — заикаясь, выдавила Эмма, затем спросила, как можно безразличнее: — А сам граф живет в Лаудвотере?
— Я так поняла. С тех пор как умерла его жена, леди Хэмптон помогает ему нанимать и увольнять слуг, и какая-то бедная родственница играет роль хозяйки Лаудвотера. Вместо жены, как вы понимаете; и она же с няней заботится о ребенке. Но мне кажется, вы не должны беспокоиться о возможной встрече с графом Чардом, если именно это вас беспокоит. Вовсе нет. Кажется, прежде он был повесой, но все в прошлом. Правда, у него появились довольно эксцентричные интересы, как говорит мистер Гардинер, но это не касается женщин. По словам леди Хэмптон, он мало общается с соседями и совершенно не посещает лондонский бомонд.
Все это было совсем не похоже на Доминика Хастингса, которого когда-то знала Эмма. Тот Доминик Хастингс любил общество. Мысли Эммы бешено кружились, она не знала, что и думать: безумием было принимать предложение, однако равным безумием было не принимать его!
Голодать или не голодать — вот в чем вопрос, в смятении перефразировала она знаменитую реплику Гамлета. А я не хочу голодать. В конце концов, та заикающаяся семнадцатилетняя толстушка Эмилия Линкольн канула в прошлое, десять лет — большой срок…
— Очевидно, леди Хэмптон пожелает увидеть меня, — сдержанно сказала Эмма. — Да, я воспользуюсь ее любезным предложением.
— Я рада, дорогая. Прямо гора с плеч, — бестактно заметила миссис Гардинер, доброта которой вполне могла сравниться с ее глупостью.
Слава Богу, все улажено. Генри прихро-мал утром к завтраку, требуя, чтобы мисс Лоуренс выставили из дома как можно скорее. Его слова «не могу больше выносить ее унылую физиономию» слегка расстроили миссис Гардинер. Редко попадается такая образованная и надежная прислуга. Однако, понимая истинную причину желания мужа избавиться от гувернантки, миссис Гардинер была рада помочь бедняжке как можно скорее найти новое место.
Ночью Эмма не могла уснуть. Ее мучили сомнения, стоит ли наниматься гувернанткой к леди Летиции Хастингс. В ночной тьме события десятилетней давности, которые она считала стертыми временем, проступили так ясно, как будто произошли только вчера.
Всего несколько дней назад она говорила себе, что та часть ее жизни прошла, забыта и не сможет больше причинить ей боль, однако одно лишь слово «Чард» или, скорее, два — «Доминик Хастингс» — доказали обратное.
Просидев в постели без сна всю ночь, Эмма почти решила не идти к леди Хэмптон, которая могла вспомнить ее, но холодный свет зари нашел Эмму в другом расположении духа. Она встретится с леди Хэмптон, выслушает ее и тогда примет решение. Или леди Хэмптон примет решение за нее, если вдруг вспомнит далекое прошлое, в котором встречала Эмму, и узнает ее. В таком случае Эмма окажется самой нежелательной претенденткой на работу в доме Доминика Хастингса, пятого графа Чарда!
С подобными мыслями Эмме едва удавалось сохранять обычный невозмутимый вид, ожидая приема в передней дома Хэмптонов на Пиккадилли.
Наконец вежливая служанка открыла двойные двери в библиотеку и сказала, что леди Хэмптон готова принять Эмму.
Хозяйка дома, в платье скорее удобном, чем модном, сидела за столом у окна, выходящего в большой сад. Эмма сразу узнала ее, хотя та, судя по поведению и речи, не узнала Эмму, на что девушка надеялась, однако едва осмеливалась ожидать.
Леди Хэмптон, властная и красивая, лет на десять старше своего брата Чарда, то есть лет сорока пяти, повернулась и проницательно посмотрела на молодую женщину с отличными рекомендациями.
Мисс Лоуренс казалась скромной девушкой. Ее одежда была опрятной и неброской: полотняный воротничок с тонкой кружевной полоской слегка оживлял простое серое платье. Никаких украшений, никаких драгоценностей, только маленькие серебряные часики на черной муаровой ленте свисали с пояса. Волосы темные, вьющиеся, аккуратно стянутые на затылке. Здоровый цвет лица и большие выразительные глаза.
Вряд ли такая девушка превратится в русалку, способную привлечь внимание Чарда. Не то чтобы у него была привычка соблазнять невзрачных гувернанток, но никогда не знаешь, на что способен мужчина, лишенный общества более привлекательных женщин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74