Рубашку, кажется, стирали столько раз, что она пожелтела, а кружевное жабо и манжеты сильно потрепаны, но аккуратно подшиты. Только сапоги совсем новые, но и они разительно отличались от изящной обуви придворных кавалеров — как и его крупное, с резкими чертами лицо.
Кэтрин уже знала, что незнакомец не отличается хорошими манерами. От него, как и от всех военных, с которыми ей доводилось сталкиваться, исходило странное ощущение грубой, но хорошо контролируемой силы.
— Вижу, сударыня, что теперь вы узнаете меня в любой толпе.
— Неужели в этом есть нужда? — отпарировала Кэтрин и тут же поклонилась сэру Томасу, зная, что великие мира сего любят, чтобы все внимание собеседника было устремлено на них, а не на такие презренные создания, к каким она отнесла себя и этого неотесанного чурбана. — Сэр, приношу вам мои извинения, я отвлеклась.
Он снисходительно взмахнул рукой.
— Нет-нет, сударыня, вы совершенно правы в своем желании хорошенько рассмотреть Тома Тренчарда. Вам придется иметь с ним дело. Поскольку вы не отрицаете ни свою верность Его величеству, ни знание фламандского языка, я предлагаю вам, сударыня, сопровождать Тома в Нидерланды, где вы сможете применить свои знания языка и свой талант актрисы. Целью вашей поездки будет склонить некоего Уильяма Грэма, который уже не раз оказывал важные услуги нашей стране, к дальнейшему сотрудничеству.
Уильям Грэм сообщил нам, что располагает сведениями относительно диспозиции армии и флота Нидерландов. Он также дал понять, что передаст эти сведения только моему личному посланнику, который встретится с ним в Нидерландах в месте, которое выберет сам Грэм. Как только он поделится с вами этими сведениями — и ни в коем случае не раньше! — вашей задачей будет доставить его домой в целости и сохранности. Он устал жить вдали от родины.
Сэр Гоуэр ласково улыбнулся, закончив свою речь, а Том Тренчард проворчал:
— Ну, наконец-то — лучше поздно, чем никогда!
— Боюсь, из Тома дипломат никудышный, — пояснил сэр Гоуэр, хотя Кэтрин и так это заметила. Она также сообразила, что у нее, похоже, появился шанс помочь Робу.
— Вы, несомненно, понимаете, сударыня, что успех этой деликатной миссии в значительной мере облегчит участь мистера Роберта Вуда, когда дело дойдет до суда, вернее, если дело дойдет до суда. Скорее всего, он будет освобожден еще раньше благодаря вашим стараниям.
— А если я откажусь? — прервала его Кэтрин.
— Ну, тогда, как ни печально говорить об этом, Роберт Вуд расплатится за свое вольнодумство на плахе.
— А если я соглашусь, но потерплю неудачу, что тогда?
— Это будет весьма печально для вас обоих.
Вот, значит, как… Цена свободы Роба оказалась не столь уж велика: надо лишь согласиться принять участие в смертельно опасном деле — да еще и преуспеть в нем!
— Но я обещала мистеру Беттертону… — начала было Кэтрин, однако сэр Гоуэр не дал ей договорить:
— Нет-нет, сударыня, я знаю, что сегодня пьеса Уилла Уэгстэффа идет в последний раз и вы, разумеется, как всегда, с блеском исполните роль Белинды. Более того, я уверен, что мистер Беттертон не откажется предоставить вам сколь угодно длительный отпуск, если об этом его попросят особы, наделенные властью. Тем более что ему намекнут на то, что по возвращении вы сыграете главную героиню в новой пьесе мистера Уэгстэффа — «Хвастун возвращается, или Женитьба Простака». Что касается меня, я с нетерпением ожидаю эту пьесу.
Сэр Томас проницательно взглянул на нее — это был взгляд сообщника в заговоре, который не имел ничего общего ни с его агентом Томом Тренчардом, ни с Уильямом Грэмом в Нидерландах. Кэтрин нехотя кивнула:
— Чтобы спасти Роба, я согласна на все.
У нее просто не осталось выбора. Во-первых, и это было главное, сэр Томас воспользовался арестом Роба, чтобы шантажировать ее. Ну, а во-вторых, если ему известно, кто скрывается под псевдонимом «Уилл Уэгстэфф»…
— Весьма благоразумно с вашей стороны, мистрис Вуд. Ваша верность нашему повелителю Карлу II делает вам честь.
Кэтрин ничего не ответила. Не могла же она сказать: «Черти бы побрали короля Карла вместе с вами, я же соглашаюсь лишь для того, чтобы спасти Роба!»
— Как, сударыня, вы молчите? — протянул Тренчард. — А где же пылкие заявления о верности нашему королю?
— Отстаньте от меня — хотя бы пока! Мне нечего вам сказать. Сэр Томас, а в каком качестве мне предстоит сопровождать мистера Тренчарда?
— Разумеется, в качестве его жены, которая говорит по-фламандски и по-французски. Вы же актриса, сударыня! Не сомневаюсь, вам не трудно будет сыграть роль верной и любящей супруги.
— А я весьма охотно исполню роль мужа! — со значением заметил Том.
— Вот этого-то я и опасаюсь, — с жаром отпарировала Кэтрин. — Я не собираюсь становиться шлюхой! Надеюсь, сэр, вы меня понимаете.
— Я вижу лишь, что вы остры на язык и умеете поддерживать беседу, — лениво отозвался Том. — Но — увы! — я вас понял.
— Хватит вам браниться, еще успеете, — отечески прервал их сэр Томас. — Вам предстоит стать верными друзьями. Более того, в Нидерландах вы будете шумно поддерживать республиканцев, которые желают свергнуть Его величество. Том станет называть себя отпрыском семьи, которая до последнего помогала покойному Оливеру.
— В качестве верной жены, — скромно заметила Кэтрин, — я буду счастлива поддакнуть любому заверению моего мужа.
Том Тренчард зычно расхохотался:
— Хорошо сказано, сударыня. Обещаю частенько напоминать вам ваши же слова.
Сэр Томас благожелательно улыбнулся, глядя на них.
— На пакетботе вы отправитесь в Остенде, а оттуда в Антверпен, что во Фландрии, где, возможно, отыщете Грэма, если только он уже не отбыл в Амстердам — подозреваю, что именно там проживает его ценный осведомитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51