Наконец служанка принесла громадное блюдо устриц, горячий хлеб и масло. К устрицам были поданы нарезанные толстыми кружками лимоны, изящный соусник с пряной подливкой, графин белого вина и несколько сортов сыра. Тут уж все притихли и занялись угощением.
Кэтрин никогда не видела такого роскошного стола. В центре белоснежной скатерти стояла серебряная позолоченная ваза. Два херувима поддерживали плоское блюдо, над которым склонились влюбленные.
— Это Венера и Адонис, — пояснила Изабель, заметив, что Кэтрин любуется вазой. — Неплохая работа, верно?
Да уж! Если продать эту вазу, нам с Томом хватит на несколько лет, подумала Кэтрин, но тут же опомнилась и густо покраснела. Нам с Томом! Господи, да что это с ней? Она на мгновение забылась и поверила, что они на самом деле муж и жена!
Ее беспокоило поведение Тома — с ним что-то случилось, она поняла это сразу, когда он вернулся из города. От него непривычно пахло спиртным и табаком, и вид у него с тех пор был странно рассеянный, как будто он, смеясь и болтая со старым другом, думал о чем-то очень важном.
Разделавшись с устрицей, Том обратился к Амосу и Грэму, решив, что прямолинейность может иногда оказаться полезнее хитроумия.
— Не знаком ли кто из вас с Джайлсом Ньюменом? Он ведь когда-то одним из первых вступил в войско Бэмпфилда, а я недавно слышал, что они разругались в пух и прах. Кажется, Ньюмен был с нами, когда мы воевали с турками.
Это была чистая правда. Стоя над телом убитого Ньюмена, Том мучительно соображал, где мог видеть его раньше. Только заговорив с Амосом о Македонии, он вдруг вспомнил, что Ньюмен был в числе сражавшихся там, правда, совсем недолго.
— А-а, этот святоша! — фыркнул Амос, жуя хлеб с сыром. — Странный он был парень, что и говорить… Вечно таскал с собой молитвенник и гнусавил молитвы. Не возьму в толк, почему он так и не вернулся в Англию. Сказать по правде, я и думать о нем забыл за эти годы. — Он отрезал себе еще сыра и обратился к Грэму: — А вы, сэр, не знакомы с ним? Такого, как он, трудно забыть.
— Я слышал о нем, — вежливо отозвался Грэм, подождав, пока стоящий за его стулом слуга нальет ему еще вина. — Однако я с ним незнаком, во всяком случае, не припомню.
Том внимательно наблюдал за сотрапезниками, ожидая, что один из них выдаст себя неосторожным взглядом или словом. Кто же убил Ньюмена или нанял его убийц? И откуда Амос знает Грэма? Понять, почему Шоотер пригласил Грэма, было несложно — судя по всему, Грэм желал увидеться с ним на нейтральной территории. Догадка Тома оказалась верна — как только ужин подошел к концу, Амос приобнял жену, хитро улыбнувшись.
— Думаю, мистеру Грэму и нашим гостям есть о чем побеседовать с глазу на глаз. Мы оставим вас ненадолго. Кофе будет подан в гостиной.
— Тактичный человек наш хозяин, — заметил Грэм, когда они остались одни.
— Не всегда, — сухо отозвался Том. — Тем не менее он предоставил вам удобную возможность поговорить с нами о деле, которое мы обсуждали на днях.
— Ваша правда, — ответил Грэм, — нам разумнее встречаться в чужих домах. Любопытных глаз хватает везде; впрочем, вам это известно не хуже моего.
— Итак? — Том выжидательно поднял брови.
— Итак, меня одолевает любопытство. Вам удалось написать вашим хозяевам в Лондон и попросить для меня подтверждение полного прощения?
Том многозначительно взглянул на Кэтрин. Наступило время ее выхода, как сказали бы в театре, и она с готовностью вступила в игру:
— Конечно, мистер Грэм. Вечером того же дня, когда мы говорили с вами, я зашифровала письмо в Лондон с изложением ваших требований, а муж проследил за тем, чтобы оно было отправлено.
— Прекрасно, прекрасно. Вижу, ваша жена — настоящее сокровище, капитан Тренчард.
— Мистер Тренчард или просто Том, как вам будет угодно. Я давно покинул военную службу, — поправил Том. — Да, сударь, вы правы, моя жена — просто клад. Она мастерица расшифровывать тайные послания.
Кэтрин поняла, что это, можно сказать, закодированное, замечание предназначено не столько для Грэма, сколько для нее. Она лучезарно улыбнулась Грэму и ласково поинтересовалась:
— Скажите, мистер Грэм, может быть, вы все же измените свое решение? Мне кажется, Лондон отнесся бы к вам более благосклонно, если бы вы сначала передали нам все сведения, которыми располагаете, а уж затем потребовали вознаграждения.
Грэм подошел к ней и низко склонился над ее рукой в поцелуе.
— Вы — редкая умница, миссис Тренчард. — Он помолчал и со значением добавил: — Пожалуй, есть кое-что, что могло бы убедить меня…
Том, поняв намек Грэма, вдруг ощутил прилив дикой ревности, словно Кэтрин на самом деле была его женой. Это было тем более странно, если учесть, что и он, и Гоуэр, и Арлингтон надеялись, что ей удастся соблазнить Грэма.
Беда в том, что тогда Том понятия не имел, о ком идет речь, а теперь успел как следует узнать ее. Впервые за свою полную рискованных приключений жизнь он стал уважать женщину. Тому пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не сказать Грэму — и «женушке Кэтрин» в придачу! — что-нибудь оскорбительно-едкое. В конце концов, Кэтрин сейчас делала лишь то, о чем он сам просил ее несколько часов назад. Она не отняла руку у Грэма, позволив ему задержать ее дольше, чем это допускали приличия, и чуть слышно ответила:
— Ах, мистер Грэм, можете быть уверены — мы с вами сумеем договориться…
Том наконец обрел дар речи и заговорил ледяным голосом:
— Надеюсь, вы прислушаетесь к словам моей жены и измените решение.
Грэм поклонился.
— Обещаю вам подумать. А теперь, пожалуй, нам пора присоединиться к Шоотерам и выпить с ними по чашечке кофе — я нахожу этот новый обычай весьма интересным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51