По ее словам, он джентльмен большой учености. И его величают доктор Мейнард Шоу.
По подвижному лицу Джорджи пробежала гримаса отвращения.
– Вы с ним знакомы?
– Даже слишком хорошо, – коротко ответила Джорджи. – Он плохой человек, – сказала она просто. – У меня есть основания полагать, что от него можно ожидать любой подлости.
В ее глазах блеснули слезы.
Джесс взял ее за руку.
– А если я пообещаю, что весь вечер буду защищать вас у Фиртов, миссис Джорджи, примете приглашение? В знак согласия дайте мне ваш хорошенький платочек, который у вас за поясом.
– О Фиц, – растроганно сказала Джорджи. – Хочу вас предостеречь – он очень хитер, так что вам самому может понадобиться защита.
– Я предупрежден, значит, вооружен. – Джесс не шутил. Он уже научился ценить проницательность Джорджи. При первом знакомстве она показалась ему натурой поверхностной, непосредственной и импульсивной, подверженной смене настроений. Однако чем больше он ее узнавал, тем больше убеждался: у нее сложный характер и жизнь ее в супружестве была нелегкой.
Джесс взял у Джорджи платок и, поцеловав его, закрепил в петлице своего щегольского темно-синего сюртука.
– Это в знак того, что я прощен, – проговорил он серьезно.
Вид у Джорджи был смущенный.
– Хорошо, – сказала она. – Я прощаю вас, но мы не вправе повторить тот день – это не только безнравственно, но и, как показали последующие события, опасно.
Она была так хороша сейчас, что Джесс чуть не забыл о своих благих намерениях. Ему захотелось обнять ее, но, взвесив возможные последствия, он сдержался.
Заложив руки за спину, дабы они не подвели его опять, он пошел проводить ее и помог сесть в седло.
– Вечером мы увидимся, я надеюсь, – сказал он. – И помните: у меня ваш знак. – Он коснулся петлицы.
Джорджи махнула стеком и пустила коня рысью.
А Джесс провожал ее взглядом. Потом медленно направился к дому.
Не оставалось сомнений, что информация о свидании исходила от кого-то из ближайшего его окружения, что следовало и из слов лондонского шпика. Но это не Гарт. Если б это был он, то не удержался бы и выложил все немедленно. Сэр Гарт вышел из себя после письма. Итак, необходимо выяснить: первое – кто информировал сэра Гарта. Второе – зачем это было сделано. Третье – какова роль сэра Гарта Мэннинга в этом загадочном деле.
Следует прижать сэра Гарта и вынудить его рассказать, от кого он получил письмо. Но как это устроить без скандалов и пересудов?.. Глупый вопрос! Разве он, Джесс, не занимался такими делами в бытность свою в Сити… Достаточно затронуть слабое место сэра Гарта! Джесс хохотнул. Он снимет на время маску джентльмена, чтобы вырвать правду у сэра Гарта Мэннинга.
Глава одиннадцатая
Вечер был теплый, и все окна в столовой Хайкросс-хауза, нового дома Фиртов в окрестностях Нетертона, были открыты.
Угощение напоминало пикник – каждый брал с длинного стола приглянувшееся ему яство и располагался в доме или во дворе на скамейках, которые стояли на дорожке, огибающей благоухающие клумбы.
Миссис Фирт каждому гостю представила своего брата, знаменитого доктора Мейнарда Шоу. Из всех нетертонцов лишь одной Джорджи было известно, чем на самом деле известен доктор Шоу. Даже миссис Фирт не ведала о том, что брат ее вольнодумец и дружен с людьми, которых она бы сочла недостойными. Среди них верный последователь Руссо Уильям Годвин, жена которого Мэри Уоллстоункрафт призывала бороться за права женщин; его пасынок, поэт и сторонник радикализма Перси Биши Шелли, бежал с юной дочерью Годвинов, будучи женат.
Когда миссис Фирт знакомила Джорджи со своим братом, тот с сальной улыбкой в глазах потянулся губами к руке, которую она протянула с превеликим нежеланием.
– Дорогая сестрица, миссис Херрон не нуждается в представлении. Сколько раз я обедал с ней и ее покойным супругом! Не нахожу слов, чтобы выразить, как я рад видеть вас снова, мадам. – Он впился в нее жадным взглядом.
Джесс мгновенно преисполнился неприязнью к доктору, увидев, как Джорджи вздрогнула, когда тот прижал ее руку к груди и прибавил:
– Надеюсь, после ужина мы побеседуем с вами подольше, моя дорогая.
Джорджи ничего не оставалось, как в самых любезных выражениях согласиться.
Когда очередь дошла до Джесса, доктор Шоу, услышав фамилию Фицрой, поднял глаза к потолку.
– Хм! Любопытная у вас фамилия. Насколько я знаю, ее частенько давали незаконнорожденным отпрыскам королевской фамилии. Была, кажется, некая мисс Анна Джесмонд, близкий, так сказать, друг Фредерика, принца Уэльского, отца покойного короля Георга III.
У всех стоявших вокруг вырвался дружный вздох изумления.
– Меня это вряд ли касается, – Джесс был холоден и спокоен. – Да будет вам известно, я родом из пограничных областей Уэльса и корни мои уходят в далекое средневековье. Скорее всего, я потомок одного из бастардов Плантагенетов, отнюдь не ганноверцев.
Джесс знал, что говорил. Джесмонды никогда не хвастались незаконной близостью к королевскому дому и не пытались извлечь из этого выгоду. Он убедился, что мисс Джесмонд решительно все бумаги, касавшиеся связи Анны Джесмонд и принца, уничтожила, чтобы никто не мог запятнать честь фамилии. Все, кроме одной.
Доктор Шоу улыбнулся.
– Я не хотел вас обидеть. По моему мнению, институт брака, законнорожденные и незаконнорожденные дети – эти глупости – придуманы, чтобы сковать природные инстинкты мужчин и женщин, делая их несчастными.
– Если бы в разговоре с вами я следовал природным инстинктам, боюсь, это несколько поколебало бы вашу убежденность в том, что следование им разумно и благотворно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45