Ей требовалось подтверждение слов служанки, она хотела узнать, проделывала ли Тори все это с графом.
В середине дня Клер знала удивительную правду о жизни.
Ее сестра не только, покраснев, призналась, что все рассказанное служанкой правда, но и принесла из библиотеки графа книгу "К вопросу о мужской и женской сексуальности".
– Тебе следовало объяснить мне, – сказала Клер.
– Я знаю. Прости меня. Но на такие темы трудно разговаривать даже сестрам, пусть они и очень близки. Я надеялась… что твой муж сам все уладит.
Но Перси был еще более застенчивым, чем Клер.
Клер присела на краешек дивана.
– И на что это похоже?
Тори покраснела. Она набрала в грудь воздуха и улыбнулась:
– Это замечательно, Клер.
Клер вернулась домой и целый день провела в библиотеке, углубившись в книгу, которую дала ей Тори. Вечером она сослалась на головную боль, осталась дома и удалилась к себе. Захватив книгу, она прошла в спальню и уселась в нише у окна.
Клер раскрыла том в кожаном переплете на той странице, где остановилась. Лицо ее снова и снова вспыхивало от прочитанных слов, но ей никогда еще не приходилось читать ничего столь же увлекательного.
И она не ложилась в постель до тех пор, пока не прочитала последнего предложения.
А Тори тем вечером готовилась к выходу в свет. Весь день ее ждали сюрпризы. Хотя она испытала облегчение оттого, что Клер наконец поняла физическую сторону брака и даже, кажется, стремилась познать ее, ее собственный брак терпел крах.
Проскользнув в платье из золотистого атласа с высокой талией, украшенное искусственными бриллиантами, Тори застыла, ожидая, пока Эмма застегнет пуговицы.
Тори была сердита. И разочарована. Герцог Таррингтон давал бал в своем великолепном особняке в предместье Лондона, и Корд согласился сопровождать ее. Всю неделю она была в приподнятом состоянии, предвкушала, как наденет новое платье, купленное специально, чтобы произвести впечатление на мужа, как наконец-то будет на балу вместе с ним.
Но в самый последний момент он сообщил ей, что не сможет поехать.
– Я знаю, вы очень ждали сегодняшнего вечера, но кое-что может произойти. Боюсь, я вынужден переменить свои планы.
– Вы не едете? – Она не могла поверить тому, что услышала, ведь он обещал повезти ее на бал. – Что такое важное может произойти?
– Это связано с деловыми интересами, вам не о чем беспокоиться.
– Деловые интересы, – повторила она, стараясь сдержаться. – Мы две недели готовились к этому выезду. Грейс едет. Там будут моя сестра и Перси. Наверняка ваше дело может подождать.
– Мне жаль, ноя не могу. Будут другие случаи. Сезон еще не кончается.
Тори сдержала вспышку гнева. Не вступая в спор, она послала записку Грейс, объяснила, что граф вынужден отказаться от поездки на бал, и спросила: может быть, родители разрешат Грейс присоединиться к их компании?
Грейс, конечно, обрадовалась. Ей предоставлялась возможность избежать опеки родителей и общества нежелательных кавалеров, которых они неизменно навязывали, если рядом будет Тори. Когда к крыльцу подъехала карета Частейнов, Тори ждала их и уже почти не сердилась.
Улицы были запружены фургонами, наемными экипажами и множеством великолепных карет, едущих туда же, куда и они. Когда Тори и Грейс подъехали к Таррингтон-парку, бал уже начался; великолепный особняк заполнили прекрасно одетые мужчины и женщины, часть потока гостей вылилась на террасу и в освещенный факелами сад.
Разыскивая Клер и ее мужа, Тори приветствовала знакомых. Увидев подходящего к ней друга, она заулыбалась. Красивый черноволосый Джулиан схватил ее за руки, склонился и поцеловал в щечку.
– Как замечательно, что я встретил вас, Виктория.
– Я, Джулиан, тоже рада вас видеть.
Встреча закончилась, но Корда слишком обуревали разные мысли, чтобы он мог просто вернуться домой.
Он чувствовал себя виноватым перед женой.
Он знал, как хотелось Виктории поехать на бал. Но покупка дома на Треднидл-стрит близилась к завершению, а продавец намеревался утром покинуть Лондон. В последнюю минуту этот человек потребовал встречи, чтобы прояснить некоторые из условий сделки, и Корд не мог не согласиться.
По крайней мере он убедил себя в этом.
Вместо того чтобы ехать домой, он приказал кучеру везти его к дому Шеффилда. Ему вдруг пришло в голову, что вечерняя встреча с продавцом была еще одним предлогом, под которым он хотел избежать общества своей жены.
Корд вздохнул. Каждая проведенная с ней минута, казалось, все глубже погружала его в ее гибельные чары.
Это беспокоило его. Черт, это ужасало его.
Он привык полагаться на себя. Он не любил зависеть от других, особенно от женщины, не хотел оказаться слишком привязанным к кому-либо. Ему помнилось, как он страдал, когда умерла мать. Совсем еще мальчик, он едва пережил утрату. С годами он научился соблюдать дистанцию, управлять своими эмоциями. Только так человек может оградить себя от излишних страданий.
Карета остановилась перед особняком. В окнах наверху был свет, значит, Рейф мог оказаться дома. Выйдя из кареты, Корд прошел по выложенной кирпичом дорожке к широкому парадному подъезду. Два резких стука – и дворецкий распахнул дверь. Корд удивился, увидев лучшего друга, стоящего в холле.
– Я знаю, что поздновато, – сказал Корд. – Я увидел, что лампы еще горят. – Корд оглядел наряд друга. – Так вы едете куда-то?
– Совершенно верно. Я еду на бал, который дает Таррингтон. Я думал, вы тоже там будете.
Корд не желал признаться себе, что виноват.
– Я планировал быть там, но отвлекло дело.
Рейф улыбнулся:
– Ну, еще не совсем поздно. Есть время еще раз изменить планы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94