Но теперь отступать было поздно.Кэтрин начала зазывать народ. Оказалось, ее страхи были напрасны. Первый же прохожий с улыбкой дал ей монетку. Кэтрин опустила монету за пазуху так, как делала это Перса,Внимательно взглянув на мужчину — лет тридцать — тридцать пять, одет в домотканую рубаху и парусиновые штаны, из кармана торчит уголок кружевного платка, очевидно, подарок женщине, — девушка решила, что у нее хватит жизненного опыта, чтобы «погадать» этому простофиле. Бобов и барабана у Кэтрин не было, поэтому она гадала по руке.— Однажды у тебя были большие проблемы с родственниками и друзьями.Мужчина задумался, сдвинув брови.— Точно! Однажды мой лучший друг убежал с девчонкой, на которой я хотел жениться. Как ты узнала?Кэтрин только улыбнулась в ответ и вновь принялась изучать линии руки.— Трижды ты был на краю гибели.Крестьянин задумался.— Я очень болел ребенком… потом я свалился с крыши сарая… и еще меня друг чуть не пришил из-за той девчонки. — Крестьянин поднял на нее полный восхищения взгляд. — Что… что ты еще можешь сказать?Тогда Кэтрин рассказала ему про женщину, которую он любит, и он посмотрел на нее с суеверным ужасом.Когда посетитель ушел, Кэтрин стала богаче еще на одну монету. Так прошел час. Люди приходили один за другим, и звонкие монеты одна за другой летели за пазуху.Получается! Кэтрин даже захотелось, чтобы Доминик вернулся пораньше, пошел ее искать и увидел ее за работой. Может быть, ему понравится ее ловкость, у него улучшится настроение, и тогда можно будет снова поговорить о возвращении домой. И теперь она расскажет ему правду.С этими мыслями она опустила за пазуху очередную монету. Вдруг чья-то смуглая рука беззастенчиво полезла к ней за пазуху.Кэтрин вскочила. Перед ней стоял Доминик. В глазах его полыхала ярость.— Я, кажется, велел тебе спать, — с тихой яростью проговорил он.«Что я такого сделала?»— Я не хотела спать.— Отлично, — пробормотал он и, схватив ее за руку, потащил за собой. Когда они добрались до повозки, Доминик одним прыжком оказался наверху, распахнул дверь и толкнул Кэтрин внутрь.— Что случилось? — растерянно спросила Кэтрин. — Доминик, что с тобой?— Тебе нужны деньги? — зло спросил Доминик, срывая пояс со своей красной шелковой рубахи.Кэтрин в ужасе смотрела, как он достает из потайного кармана деньги.— Так бери, у меня их больше, чем нужно, а у тебя в достатке прелестей, за которые я готов заплатить!— Что? Как ты смеешь…— Дело даже не в том, что ты оскорбляешь кохайи, притворяясь, будто владеешь их ремеслом, дело в том, что ты ничего мне не сказала.— Я не хотела никого оскорбить. Я делала это для тебя и остальных. Я думала, что так смогу быть вам полезной.— Не выкручивайся, Кэтрин. Правда в том, что денег, которые ты у меня украла, не хватит, чтобы добраться до Англии, до твоего чудесного женишка. Я сказал, что отвезу тебя. Так нет, ты не веришь. Ты упорно хочешь добраться туда сама.— Ты сошел с ума!Доминик скинул рубаху и бросил в угол.Кэтрин стало не по себе. Она попыталась проскользнуть к двери. Но не тут-то было: Доминик поймал ее за руку и потащил к кровати.— Тебе только кажется, что ты любишь его.Он сел рядом с ней на кровать и стянул сапоги. Они с тяжелым стуком упали на пол. Затем он встал и принялся расстегивать брюки.Кэтрин в ужасе смотрела на его плоский живот, на обнажившуюся полоску темных курчавых волос, уходивших треугольником вниз, на распиравшую бриджи припухлость.— Что ты делаешь? — дрожащим голосом спросила она. От его голодного взгляда пересохло во рту. Кэтрин медленно отодвинулась к краю, готовая вскочить и броситься наутек, но Доминик опередил ее, поймал в свои могучие ручищи и прижал к себе.— Ты никуда не пойдешь. Хватит. Я слишком долго ждал.Он прижался к ее губам, требовательно, грубо. Кэтрин уперлась руками ему в плечи, замотала головой.— Я говорю правду! — с трудом высвободившись, воскликнула она.Он схватил ее за плечи и тряхнул изо всех сил. Потом повалил ее на кровать. Кэтрин почувствовала, как жадно он сжимает ей грудь, затем услышала звук рвущейся ткани.— Теперь я возьму то, что уже брали другие.— Доминик, — пробормотала она, еле живая от страха, — прошу тебя… ты не понимаешь. Прошу, не делай этого!Но он уже ничего не соображал от страсти. Распяв ее на кровати, он пытался поцеловать се, прижимаясь к ней всем телом.— Умоляю, выслушай!Прошло несколько долгих минут, пока ее слова, ее мольбы дошли до его сознания. Он взглянул в ее глаза и не увидел желания — один только страх.«Что я делаю?» Доминик перевел дыхание, тряхнул головой. Он отпустил ее, и она села на кровати.— Ты хочешь получить то, что брали другие, — тихо сказала она. — Но других не было. — Зеленые глаза ее светились смущением. — Никогда не было.Доминик нахмурился. Сердце колотилось, как бешеное.— Ты что, девственница?Ее бледные щеки окрасил слабый румянец.— Да.— Но этого не может быть. В цыганском таборе? Нет. Не поверю. Только святой не посмел бы взять тебя.За окошком сгущался сумрак. Были слышны веселые голоса, пение. Доминик обхватил руками голову.— Я предназначалась паше, — сказала Кэтрин. — За невинную девушку они собирались получить огромные деньги. Потом был Вацлав. А потом… ты сам знаешь.Доминик не верил своим ушам.— То, что я рассказала тебе насчет денег, тоже правда, — продолжала Кэтрин. — Я делала это для тебя и других. Я хотела помочь. Я надеялась, что ты будешь мной гордиться.Глядя в ее честные глаза, он чувствовал, словно тяжкий груз падает с плеч, и вина ложится на сердце.— Проклятие, — выдохнул Доминик.Тело его болезненно ныло от желания. Ее грудь виднелась сквозь дыру в блузе, и нежные алые губы припухли от поцелуев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102