В угоду своей любви я не могу рисковать здоровьем и жизнью ни в чем неповинных людей!
В конце концов Молли приняла решение и выбрала день. Однажды вечером она подъехала к дому «Кедровой Бухты». Сэм только что вернулся, усталый и грязный, в мрачном расположении духа, которое, впрочем, последнее время редко покидало его.
Перепрыгивая через две ступеньки, он поднялся наверх, умылся и, наконец, голый по пояс, с полотенцем на шее, спустился вниз, чтобы ответить на стук в дверь, который Ли Чин, вероятно, не услышал.
Меньше всего Сэм ожидал увидеть Молли Джеймс.
— Здравствуй, Сэм!
Один лишь вид ее нервной улыбки развеял его усталость. Он распахнул дверь и пригласил Молли войти, не сводя с нее глаз.
— Здравствуй, Молли!
Он окинул быстрым взглядом замшевую юбку и блестящие рыжие волосы и заметил необычную бледность щек.
— Я только сбегаю наверх и накину рубашку, — сказал он.
— В этом нет необходимости, — возразила Молли. — Мой визит займет всего несколько секунд.
«Ну зачем она сказала это!» — отругала себя Молли тут же. Ей с трудом удалось отвести взгляд от его груди и сдержаться, чтобы не погладить завитки белокурых волос на загорелой коже.
Она вспомнила ощущение легкого покалывания этих волос на своей груди, и кровь прихлынула к ее щекам, сменив румянцем бледность.
— Хотя… впрочем… пожалуй… наверное, будет все-таки лучше…
Рот Сэма искривился в насмешливой улыбке, и Молли пришлось пожалеть и об этих словах тоже.
— Хорошо, я все же накину рубашку, — сказал он, но от нее не ускользнула вспышка страсти, мелькнувшая в его глазах, когда он раздумывал над смыслом ее слов. — Устраивайся поудобнее. Попроси Ли Чина принести тебе что-нибудь прохладительное. Я сейчас вернусь.
Молли кивнула, наблюдая, как Сэм поднимается по лестнице в комнату, которая еще недавно была их общей спальней. Она гадала, оставалась ли ночевать вместе с Сэмом в этой комнате какая другая женщина — или другие женщины — после того, как она покинула дом. Мысль железным обручем сдавила ей сердце.
Когда Сэм вернулся, Молли уже сидела на кушетке.
— Ты уверена, что не хочешь что-либо выпить?
— Спасибо, нет. Я хочу побыстрее покончить с одним делом.
Сэм насторожился.
— Покончить… с чем?
— Я бы предпочла, чтобы ты сел. Ты чертовски высокого роста, когда стоишь.
— Не припомню, чтобы ты жаловалась на это раньше, — сказал он, опускаясь в свое любимое кожаное кресло.
— Так то было раньше!
Молли не сводила с него глаз и заметила, что Сэм тоже наблюдает за ней.
— Я пришла, чтобы сказать тебе…
Она нервно хрустнула пальцами и отвернулась к пустому камину.
— Я пришла только потому, что Ангелина заставила меня. Она сказала, если я не скажу тебе, она сама расскажет.
Сэм выпрямился в кресле. Неужели Молли собирается сейчас признаться в своей причастности к «несчастным случаям»? Станет ли она умолять его о прощении? Сможет ли он простить ей тот риск, которому она подвергла жизнь его брата?
— Продолжай, — попросил он.
— Я не хотела, чтобы ты знал, не хотела, чтобы ты брал на себя ответственность, но рано или поздно, ты все равно узнал бы, так что, полагаю, ничего страшного, если ты узнаешь об этом уже прямо сейчас.
Сэм растерялся: все, что говорила Молли, было вроде бы то, и не то, что ожидал он услышать.
— К чему ты клонишь, Молли? — Сэм наклонился, положив спокойным жестом руки себе на колени.
— Не так-то легко это сказать! — призналась Молли.
Она собралась с духом.
— Сэм, я жду от тебя ребенка.
Сэм почувствовал, что у него перехватило дыхание. Из всех вещей, которые он только ожидал услышать, сказанного Молли явно среди них не было. На какое-то время он лишился дара речи.
Молли нерешительно наблюдала за ним. Любой другой отклик обрадовал бы ее больше, чем это холодное равнодушие. Оно почему-то ранило больнее, чем, скажем, обидные слова.
Молча она поднялась с кушетки.
— Теперь я, пожалуй, пойду.
Ее голос вывел, наконец, Сэма из состояния транса.
— Пойдешь? Куда? Ты, действительно, думаешь, что я позволю тебе уйти?
Он подскочил с кресла и остановил ее прежде, чем она дошла до двери.
— Но ведь очевидно, что тебе все это безразлично. Ты кажешься таким…
— Ошеломленным — самое подходящее слово, Молли, — подсказал он.
Сэм взял обе ее руки в свои, и она почувствовала их силу и прежнюю нежность. Воспоминания нахлынули на нее столь стремительно, что стало трудно сосредоточиться.
— Я остановлю бракоразводный процесс. Ты переедешь ко мне обратно. Еще немного ты можешь, конечно, поработать у себя на ранчо, но вскоре я не позволю тебе подвергать опасности жизнь НАШЕГО РЕБЕНКА.
То, как он произнес два простых слова — НАШЕГО РЕБЕНКА — вызвало едва заметную волну дрожи у Молли вдоль позвоночника. Он обрадовался ребенку! Она заметила счастье, засветившееся в его глазах. На сердце у нее потеплело.
Но тут она вспомнила, что и прежде, бывало, он смотрел на нее вот таким же взглядом, однако… Тепло на сердце сменилось болью. Молли отняла свои руки.
— Ты уверен, что я соглашусь вернуться, Сэм? А что ты станешь делать, если я откажусь? Ведь ты сам прогнал меня из своего дома. Теперь же, только потому, что я ношу в себе БРЕННИГАНА, твое отношение ко мне вдруг изменилось. Я вынуждена буду жить в одном доме с тобой и знать, что тебе безразлична и что в любой момент ты можешь вернуться домой и сказать, чтобы я уходила.
Молли изо всех сил пыталась сдержать слезы, но они уже застилали ей глаза, и несколько слезинок все-таки скатились по щекам, как она их не удерживала.
— Я не могу согласиться, Сэм. Я просто не смогу так жить.
Ее слезы разрывали ему сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116