Звук пощечины звонко отдался в тишине комнаты.Сердце Джо затрепетало. Он сейчас так разгневан, что обязательно побьет ее.— Я рад, что тебя не сломали, — сказал Рейн, потирая щеку. — Мне всегда это нравилось в тебе.Несмотря на всю горечь, это признание удивило ее. Когда Рейн снова обнял ее, она даже не обратила внимания. Она ощутила под своими ладонями его мускулистую грудь, когда он запрокинул ее голову и страстно поцеловал, его губы обрушились на ее рот с жестокой силой. Она ожидала, что он причинит ей боль, что он станет кусать ее нежные губы, будет жестоким и грубым, чтобы наказать ее за пощечину и ужасные, гневные слова.Но вместо этого его губы касались ее с ослепляющей страстностью. Казалось, он намеревался не брать, а заставить ее понять, что она хочет дать. Его прикосновение обжигало, требовало и не уступало, и Джоселин чувствовала его влекущую силу с каждым ударом сердца.Объятия Рейна постепенно становились все сильнее. Она ощутила, как его мощное тело нажимает на ее лоно, груди и бедра. Его пальцы скользнули ей в волосы, заставляя откинуться назад еще больше, его поцелуй становился все глубже. Он легким нажимом заставил ее разомкнуть губы, языком лаская ее верхнюю губу, потом просунул язык ей в рот, чтобы сплести его с ее языком.Его поцелуй был сильным и требовательным, но при этом его губы удивительно нежно касались ее. Он сильно прижал ее к себе, но его руки ласково гладили ее спину и бедра.Она ощутила его напряженный член, вспомнила, каковы ее ощущения, когда он входит в нее, и вся покрылась жарким потом.Рейн был лед и пламень, нежность и неистовство обжигающая самозабвенность и леденящий самоконтроль. Он прибегал ко всем известным ему приемам, пробуждая все ее затаенные эмоции, разжигая болезненное влечение к нему, за которое он так насмехался над ней и которому она больше была не в силах противиться. Ее охватила волна жара, обжигающе горячая и невероятно восхитительная. Мурашки пробежали по ее лону, в крови бешено закрутились тысячи искр.У Джо все закружилось перед глазами, она утонула в волшебстве, которое он вызвал к жизни, ее чувства были в смятении, ее тело во власти страсти и неистовства, пока разум еще тщетно пытался противостоять силе желания. Она поняла, что прижимается к Рейну, тихо гортанно постанывая, вплетая пальцы ему в волосы. Ей не следовало позволять ему выиграть эту полную ненависти игру, но почему-то теперь ей все это стало безразлично. Ненависти больше не было, что бы ни было прежде между ними, все исчезло. Остался только этот мучительный жар увлекавшей их обоих страсти, с которой ни один из них не был в силах справиться.Она ощутила, как руки Рейна коснулись ее спины, как он начал расстегивать пуговицы на платье. И вот он уже стянул одежду с ее плеч, обхватил руками ее груди.— Скажи, что ты хочешь меня, — потребовал он, терзая ее соски, заставляя их болеть и набухать, заставляя ее желать его так сильно, что она вся дрожала. — Скажи же. Скажи, что именно это тебе и нужно.Она глотнула и прижалась к нему, ее губы разомкнулись, готовые к новому дождю поцелуев, ее тело напряглось от желания, увлажнилось и с болью жаждало разрешения.— Ну, скажи же это, Джо. Скажи, что у меня есть то, чего ты хочешь, и я позабочусь, чтобы ты это получила.От него слегка пахло бренди и табаком, пылью, кожей и мужчиной.— Господи, — простонала она, чувствуя прикосновение его рук к своей груди, потом — влажный жар его рта, когда он взял губами ее напряженный сосок. Он запрокинул её на своей руке, чтобы удобнее было сосать, в низу ее живота запульсировал невероятный жар, между ее ног горел влажный огонь.— Скажи, Джо, — он снова вернулся к ее рту, поймал ее верхнюю губу и нежно потянул. — У меня есть то, что тебе нужно, и мы оба это знаем.Рейн терзал ее грудь, обводя пальцем розовый круг, распространяя влагу, оставшуюся после прикосновения его губ, заставляя огонь пробегать по ее жилам. Потом он обнял ее крепче, и его рука двинулась вниз, его пальцы коснулись женского жара, горевшего между ее ног.— Ты же хочешь меня, Джо, сознайся. Она глотнула и прижалась к его руке.— Я… я хочу тебя.— Да… так же, как я хочу тебя, — на мгновение он отстранился, вглядываясь в ее лицо. — Даже когда я ненавижу тебя, я хочу тебя. Иногда мне кажется, что я буду хотеть тебя до последнего своего вздоха.Джоселин застонала, когда его губы снова коснулись ее рта. Она горела от желания, она совсем потеряла власть над собой. Ее охватил такой жар и такая боль, что она едва заметила, как он развернул ее и опустил так, что ее локти оперлись о скамью. Все, что она ощущала, это были обхватившие ее руки, ласкавшие грудь, его губы, касавшиеся ее шеи, его язык, скользнувший ей в ухо.Она не обратила внимания и когда он задрал ее розовую юбку, обернув ее вокруг талии, поднял и подол ее рубашки, когда расстегнул свои штаны.Джо заметила, как его, твердый как камень, Член коснулся ее ягодиц, она ни с чем не смогла спутать эту шелковистую твердость. То, что он овладел ею таким образом, было его наказанием, поняла она, но ее желание поглотило обиду и унижение.— Раздвинь же ноги, Джоселин.И она послушалась слепо, не думая ни о чем, мечтая лишь о его прикосновении, отчаянно желая его. Она ощутила, как его рука коснулась изгиба ее ягодиц, пробуя нежность ее кожи. Его пальцы опустились между полушариями, раздвинули лепестки влагалища и скользнули глубоко в нее.Огонь, казалось, лился со стропил. Искорки плясали в ее груди, опускались в лоно, болезненные волны жара пронизывали плоть, которую ласкали его руки. Его пальцы входили и выходили из нее по шелковистому тоннелю. Джоселин изогнулась, приглашая его войти все глубже, нуждаясь в удовлетворении, которое мог дать только он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107