Ты знаешь, как я ценю это.
– Мы должны прибыть в Чарлстон завтра ночью. «Южная звезда» не намного обгонит нас.
Николас кивнул.
– Все зависит от того, делала ли она остановки в пути.
– Вероятнее всего, делала. – Джош взглянул в сторону штурвала. Правил Джаго Додд, его обезображенное шрамом лицо выражало решимость. Экипаж, сведенный до минимума, держал скорость судна вдвое выше обычной. Старший помощник повернулся к своему другу и наставнику. Капитан Блэкуэлл, казалось, сильно изменился. Конечно, сейчас он был обеспокоен, но в лице появилось больше уверенности и внутренней силы, которые сменили неугомонность и беспокойство, владевшие им раньше. Только любовь к прекрасной женщине способна так изменить мужчину. Джош надеялся, что когда-нибудь это произойдет и с ним.
– Пожалуй, я пойду спать, капитан.
– Спокойной ночи Джош.
– Тебе тоже не мешало бы поспать, парень, – сказал Николасу Мак.
– Я лягу.
– Спокойной ночи, капитан. – Тяжелые шаги шотландца постепенно стихли, и Николас остался наедине со своими мыслями. В свете луны поблескивали гребни волн, напоминавшие льняные волосы Глори. Господи, как он по ней соскучился! Вернувшись домой, они не выйдут из спальни целую неделю!
Когда они вернутся домой. Вытащив из кармана черную сигару с обрезанным концом, Блэкуэлл чиркнул спичкой о леер и затянулся, вдохнув ароматный дым. Только бы с Глори ничего не случилось, только бы она была целой и невредимой.
И хотела бы вернуться домой!
Глава 24
К полудню следующего дня «Южная звезда» вошла в док Чарлстона. Все это время Глори просидела в каюте, не впуская никого, кроме Лестера Филдза, приносившего еду.
Теперь же, поднявшись по трапу на палубу и увидев знакомые очертания родной земли, которую не видела уже почти год, молодая леди разволновалась. Она соскучилась по этому месту. Так давно не приходилось видеть старых негритянок, десятилетиями плетущих корзины из пальмовых ветвей. Соскучилась и по лету на острове Сулливанс, а также по крабовому супу, устрицам и пирогу с мясом.
Но больше всего Глори скучала по Николасу. Даже красоты Чарлстона не позволяли ей ни на минуту забыть о муже. Снова и снова она спрашивала себя: остался ли Блэкуэлл верен ей или нашел утешение в объятиях другой женщины. Но что бы ни случилось, непременно нужно дать знать о себе.
Глори подошла к лееру, где стоял Лестер Филдз, разговаривая со Спенсером Джеймсом. Мэтт Биггер следил за Натаном и вереницей чернокожих, с лоснящимися телами, рабов, связанных одной цепью. Ее сердце сжалось. За исключением более светлого цвета кожи, Натан ничем не отличался от остальных мрачных, изможденных, усталых и грязных рабов и выглядел теперь гораздо старше своих лет. Элегантного сюртука на нем уже не было, а белая рубашка и светло-коричневые брюки превратились в жалкие грязные лохмотья. Глори подошла к Натану и обняла его за шею.
– О, Боже, что они с тобой сделали?
– Ничего, мы почти дома.
– Как ты себя чувствуешь?
– Сейчас намного лучше. – Он с наслаждением вдыхал соленый морской воздух.
– Отойди от этого черномазого, – прикрикнул Мэтт Биггер, – не к лицу белой женщине разговаривать с негром и дотрагиваться до него.
– Делай, как он говорит, Глори, – сказал сестре Натан, видя, как та вспыхнула, готовая возразить.
Она отошла от брата.
– Мне хотелось бы передать кое-что моему мужу. Я должна предупредить, что у меня все в порядке.
– Это можно сделать и после того, как ты попадешь домой, – отрезал Мэтью. Когда Глори заговорила о своем муже, его настроение явно упало. – У нас и без того мало времени.
Молодая женщина расправила плечи, снова готовая пойти в атаку, но воинственность вдруг улетучилась. Еще один день погоды не сделает. Непоправимое уже произошло. Так, по крайней мере, ей казалось. Прошлой ночью Глори приснился Николас в объятиях Кристен Педигри.
– Жена бросила меня, Кристен, – жаловался он темноволосой красавице. – Она никогда не любила меня по-настоящему.
– Зато я люблю тебя, Николас, и сейчас докажу это.
Глори проснулась в холодном поту, перед глазами продолжала стоять ужасная картина: муж целует разгоряченное тело Кристен. Закрыв глаза от внезапно нахлынувшей боли, женщина направилась к сходням.
В доке ожидали четыре лошади, которые должны были отвезти их на плантацию, но ни на одной из них не было дамского седла. Глори никогда еще не ездила в мужском седле, но противиться не стала. Напротив, попросила Лестера Филдза подвести коня к небольшому деревянному ящику, чтобы взобраться на лошадь. Устраиваясь поудобнее, она сунула ноги в лайковых туфельках в стремена. При этом юбка слегка задралась, оголив голые икры. Чулки износились до такой степени, что их давно пришлось выбросить.
Мэтт Биггер, не отрываясь, смотрел с голодным блеском в глазах на молодую женщину.
– Ну что, трогаем? – сказал Биггер. – Сначала доставим домой девчонку и ее языкастого черномазого, а уж потом всех остальных.
Глори не стала спорить. Не хотелось разъезжать по Чарлстону в таком виде, да и огласка в таком грязном деле нежелательна. Ее семья живет здесь не один год, и имя Саммерфилд не заслуживает того, чтобы его втоптали в грязь; светлая память отца не должна пострадать.
Они пробыли в пути почти весь день, двигаясь не слишком быстро, потому что за ними следовала длинная вереница измученных рабов. Биггер ехал позади, не спуская глаз с ее обнаженных лодыжек.
Под его раздевающим взглядом Глори чувствовала себя так неуютно, что не чаяла поскорее добраться до дома.
– Вот и она, парень, «Южная звезда», – Мак и Николас стояли у леера. Несмотря на то, что уже стемнело, в доке кипела жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94