И у нас с тобой появится предостаточно времени для разведения скаковых лошадей. – Капитан улыбнулся, мимолетно взглянув на глубокое декольте ее зеленого бархатного платья. – С такой кобылой, как твоя Песня сирены, и несколькими хорошими жеребцами можно получать отличных лошадей.
Глори улыбнулась мужу, стараясь поверить ему и радуясь его возвращению.
Они использовали любую возможность, чтобы проехаться верхом, и к бледным щекам женщины вернулся прежний румянец. В отношениях супругов снова возникла близость. Каждый день, проведенный с мужем, дарил ей счастье.
Вечерами Николас провожал Глори до ее комнаты, и с каждым разом поцелуи становились все требовательней. Когда капитан касался ее тела сквозь ткань платья, пытаясь перейти к более откровенным действиям, она со стоном вырывалась.
– Ты обещал не принуждать меня.
Николас лукаво улыбнулся.
– А ты уверена, что не хочешь этого?
Глори растерялась. Ее тело страстно желало, но разум еще не был готов.
– Я… Я… да, я уверена. Я этого не хочу.
Блэкуэлл провел пальцем по щеке жены.
– Раз обещал, так и будет, но, как большинство женщин, ты наверняка не всегда знаешь, чего хочешь. Поэтому, когда настанет время, я приму решение за тебя.
– Но…
– Спокойной ночи, мадам.
Этот разговор произошел два дня назад. Блэкуэлл снова уехал в Нью-Йорк, предупредив жену, что вернется только через пять дней. Зима отступала, в воздухе все сильнее веяло весной. Глори прогуливалась по тихому английскому саду, меж нераспустившихся нарциссов и задумчиво касалась их плотно закрытых бутонов, ожидающих наступления тепла.
Муж еще никогда не отлучался на такое долгое время, и только сейчас она стала понимать, как сильно к нему привязалась. Дни тянулись бесконечно долго. По ночам Глори вспоминала поцелуи Николаса, тосковала по ним и с ужасом представляла, что, возможно, сейчас, в этот самый момент, он сжимает в объятиях другую женщину.
Едва распустившиеся цветы белели на фоне ее желтого кашемирового платья, мысли путались.
– Нарцисс бледно-желтый, – раздался знакомый низкий голос, окрашенный мягким южным акцентом. – Он красив, правда? – Глори стремительно повернулась.
– Натан! – закричала она, бросаясь к брату. Молодой человек прижал ее к себе, потом, отстранившись, окинул взглядом с головы до ног.
– Ты неплохо выглядишь.
– А ты, мой маленький братец, с каждым годом делаешься все выше и выше. – Глори снова обняла брата и только сейчас заметила, что Натан не один.
– Это мои друзья, сестра. Валентин и его мама Хилли. – Несколько в стороне стояла высокая худощавая негритянка, а рядом с ней уткнувшись лицом в юбку из набивного ситца, маленький мальчик.
Хозяйка дома подошла к друзьям брата.
– Здравствуйте, мадам, – сказала негритянка с легким акцентом, которого Глори не слышала вот уже несколько месяцев.
– Здравствуй, Хилли. А это, должно быть, Валентин. – Молодая женщина опустилась на колени перед мальчиком, и он несколько неуверенно взглянул на нее. Одежда на ребенке была ветхой и залатанной, но безукоризненно чистой. – Меня зовут Глори, Валентин. Рада с тобой познакомиться. – Мальчик улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами, и снова зарылся в широкие юбки матери.
– Им необходима твоя помощь, – обратился к сестре Натан. – В письмах ты упоминала о своей работе в Бостоне. Именно туда и направляются эти двое.
– Зайдем в дом, здесь холодно.
В гостиной за чашкой горячего какао Глори потребовала от брата объяснений по поводу его связи с беглыми рабами, кем скорее всего и были эти люди.
– Если честно, я решил действовать после того, как получил твои письма из Бостона. Конечно, мне доводилось читать о «Подземной железной дороге» в газетах, но тогда все это казалось очень рискованным. Однако, прочитав твои письма, я понял, что рисковать ради такого дела стоит. – Натан посмотрел на мать с ребенком, сидящих на диване У камина. – И рискнул.
– Но чем я могу помочь?
– Где твой муж? – ответил молодой человек вопросом на вопрос. – Думаю, нужно обсудить это с ним.
Глори удивили слова брата.
– Мне казалось, после того, как он поступил с тобой, тебе будет наплевать на мнение Николаса Блэкуэлла.
Натан улыбнулся.
– Сначала и я так думал. Но когда вы поженились, Николас приехал ко мне в университет и объяснил, что произошло между вами, просил простить и понять, назвав меня членом семьи. Я ответил капитану, что уважаю его и желаю счастья вам обоим. Наверное, он рассказал тебе обо всем.
– Нет, впервые слышу. – Глори взглянула на беглецов. Она была рада, что Николас нашел в себе мужество объясниться с Натаном, но не понимала одного: почему он не рассказал ей об этом. Впрочем, скрывать нежную, заботливую часть своей натуры – так на него похоже! – В любом случае, муж уехал в город и вернется не раньше, чем через три дня. Валентин и Хилли могут остаться здесь до его приезда.
– За это время они успеют отдохнуть. Судно, которое доставит их в Канаду, прибудет лишь в среду утром. – Натан пристально посмотрел на сестру. – Обещай, что все расскажешь мужу, даже если он не застанет этих людей.
– Я не буду обещать, брат. Эта работа важна для меня. Уже давно я ломаю голову, стараясь придумать, чем могу помочь. Собиралась даже написать Макмиллану, но боялась, что он может неправильно истолковать это. Теперь же ты решил мою проблему. Когда настанет время, Николас обо всем узнает, но не сейчас. А если окажется, что он против такой работы, я вообще ничего не расскажу ему. Думаю, Айзек поможет мне, и никто, кроме нас двоих не узнает, что в поместье прятались беглые рабы.
– Мне кажется, тебе следует обо всем рассказать мужу, как только он приедет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94