– Я все думал, когда ты задашь этот вопрос.
– Ну, и?
– Видишь, ли, жена, – начал Николас, намеренно выделив это слово, – они принадлежали одной бывшей… знакомой, которая давно уже исчезла из моей жизни. Отныне единственной одеждой в этом шкафу будет твоя.
– Эта твоя знакомая живет в Тэрритауне?
– Она живет в Нью-Йорке.
– Так это замужняя женщина?
Николас только пожал плечами.
– Ах, да, я совсем забыла о твоем увлечении чужими женами.
Капитан шагнул к жене.
– Все это в прошлом.
Глори пристально смотрела на мужа, желая поверить ему.
– Время все изменит, любимая.
Она кивнула, Николас облегченно вздохнул.
– Наверное, я просто устала.
И совсем запуталась, хотелось прибавить ей, но вместо этого женщина подошла к широкой постели и тяжело опустилась на нее.
– Ты будешь чувствовать себя гораздо лучше, хорошенько выспавшись. – Капитан нежно улыбнулся жене и, подойдя к комоду, принялся раздеваться.
Глори смутилась, у нее неожиданно пересохло в горле. Широко раскрытыми глазами она наблюдала, как, мягко ступая по толстому шотландскому ковру, Николас направляется к постели, абсолютно голый.
– Неужели ты собираешься спать вот так?
– А почему бы и нет. Я всегда сплю обнаженным. Ты могла бы это запомнить.
– Но… Но это было раньше.
– Да. До того, как мы поженились. Теперь же ты – моя жена.
– Но… но…
– Я не нарушу обещания.
– А если ты потеряешь контроль?
На лице капитана появилась искренняя улыбка.
– Это можно проверить только одним способом. – Осторожно обняв жену за плечи, Николас уложил ее в постель, ласково прижимая к себе.
– Спокойной ночи, милая, – прошептал Блэкуэлл, зарываясь лицом в волосы любимой.
– Спокойной, ночи, капитан.
– Николас, – поправил он.
– Николас, – послушно повторила она, закрыла глаза и притворилась спящей. Через некоторое время мужчина тихо застонал и отодвинулся подальше. Слегка улыбнувшись, Глори, наконец, уснула.
Утром молодая женщина проснулась от сильной качки и резкой боли в животе. Мужа уже не было. Сначала ей показалось, что стоит поесть и все пройдет, но боль с каждой минутой становилась все ужасней, словно в живот вонзился нож. Решившись встать с постели, чтобы позвать на помощь, она распахнула дверь каюты и, столкнувшись с Николасом, который нес поднос с завтраком, упала.
Глава 18
– Больше мы ничего не сделаем, парень.
Николас перевел взгляд с окровавленного безжизненного свертка в его руках на женщину в постели. Ее лицо было бледным и измученным, дыхание – едва заметным.
– С Глори все будет в порядке?
– Я не разбираюсь в женских болезнях. Но скорее всего, да. Проблема в ребенке, а не в матери.
Николас стоял у постели жены, сжимая в руках крошечное тельце сына. Окружающее виделось, как сквозь туман. За стеклом иллюминатора бесновался ледяной ветер, небо затянули тучи, такие же мрачные, как и его мысли.
– Давай мальчика мне, – мягко произнес Мак. – Я прослежу, чтобы смастерили гробик.
Капитан никак не мог оправиться от потрясения. Все произошло так быстро. Где они допустили оплошность? Еще вчера будущее казалось таким ярким и безмятежным. Их объединил бы этот ребенок, и любовь, вспыхнувшая на острове, возродилась бы снова. Но малыша не стало. Чего теперь ждать от будущего?
Николас с трудом сдерживал слезы, его вдруг охватила страшная усталость.
– Красное дерево, – прошептал он. – Сделайте его из красного дерева. Море такое огромное… а он такой маленький…
Мак коснулся своей морщинистой рукой плеча друга.
– Мы сделаем гробик из того красивого старого буфета, что стоит в кают-компании.
– Да, – согласился Блэкуэлл, не в силах оторвать взгляд от крошечного пятна крови на одеяльце. Макдугал потянулся, чтобы забрать у потрясенного отца трупик сына, но тот не сразу решился отдать его.
– Жизнь никогда не бывает легкой, мой мальчик.
– Да, ты прав. – Николас посмотрел на жену: влажные пряди волос прилипли к вискам, худенькие пальчики судорожно вцепились в одеяло. – Что я скажу ей, Мак? Что я ей скажу?
– В таких случаях трудно подобрать нужные слова. Остается надеяться лишь на время, которое лечит.
Капитан осторожно передал ребенка Маку, подоткнув уголки одеяла. Он избегал встречаться взглядом со старым шотландцем, зная, что увидит сострадание. Медленно, тяжело ступая, Макдугал вышел. Николас задул лампу у кровати жены, и каюта стала такой же мрачной и серой, как небо за стеклом иллюминатора.
Не отходя от постели Глори, Блэкуэлл сжимал ее ледяные руки. Никогда еще на душе не было так тяжело. В этой позе он просидел несколько часов, пока руки и ноги не затекли так сильно, что пришлось встать, чтобы немного размяться. Воздух в каюте был тяжелым и спертым. Стоял металлический запах крови и смерти. Измотанный тяжелым испытанием, Николас поднялся на палубу подышать свежим воздухом. Нужно собраться с духом и взять себя в руки. Через несколько минут он вернулся в каюту. Как только капитан вошел, Глори открыла глаза.
– Николас?
– Я здесь, милая. – Опустившись на колени перед кроватью, Блэкуэлл поднес к губам ее руку.
– Что с ребенком?
– Мне больно говорить об этом, но малыш умер, Глори.
– Нет. – Она покачала головой. – Я не верю. Еще сегодня утром я слышала, как он шевелился. Он был жив, он был…
– Наш мальчик родился слишком рано.
– Мальчик?
– Да.
– Но мой сын не мог умереть. Николас, прошу тебя. Я сделаю все, что ты захочешь, только скажи, что это неправда. – Лицо Глори исказила такая мука, что мужчина не смог выдержать ее взгляда.
– Мне жаль. Очень жаль.
– Не-е-е-т! – дико закричала несчастная мать, пытаясь подняться. Глори извивалась всем телом, молотила мужа руками и ногами так, что тот едва удерживал ее в постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94