Беременность слегка помутила твой рассудок. Виктория, я тебе не враг. А Грейс и моя подруга тоже. Мы не бросим ее одну в сложной ситуации. Не беспокойся, я все улажу, – сказал Корд.
Успокоенная его словами, Виктория промолвила:
– Пожалуй, ты прав, мой дорогой. Не сердись на меня, я погорячилась. Наверняка Итан поступит как джентльмен. Что же до моих опасений, то они были навеяны легендой о жемчужном ожерелье, которое я подарила ей. Буду надеяться, что это всего лишь сказка.
– Итан предпримет правильные шаги! – уверенно заявил Корд. Он сунул в карман письмо, поцеловал супругу и сказал, что скоро вернется. – А твои опасения, дорогая, совершенно напрасны. Вспомни, как удачно все сложилось у Клер.
– Это правда. Моя сестра теперь счастлива! – с улыбкой подтвердила Виктория.
– Вот и у Грейс тоже все завершится благополучно!
С этими словами Корд отправился на встречу с Итаном, сильно сомневаясь, что тот обрадуется неожиданному известию. Тем не менее граф был склонен верить, что Итан останется джентльменом и сделает Грейс предложение.
Ответ Итана был категоричен, он заявил, что не женится на Грейс Частейн.
Корд отказывался верить словам кузена.
– Но ведь ты совратил эту девушку и погубил ее репутацию! Она была девственницей! Теперь ты просто обязан жениться на ней. Ведь она носит под сердцем твоего ребенка! – вскричал граф.
– Она дочь предателя!
– Ты в этом уверен? Это Грейс тебе сказала, что Форсайт ее отец?
– Да! И я не сомневаюсь, что ее отец повинен в гибели экипажа «Морской ведьмы». Он продал французам секретные сведения, и в результате они уничтожили мою команду, а меня потом еще год гноили в тюрьме.
– Грейс не отвечает за поступки ХармонаДжеффриса! – возразил Итану Корд.
– Это почему же? В ее жилах течет та же кровь. Грейс помогла этому мерзавцу избежать казни. На его совести гибель двух десятков моих друзей. Нет, она не станет маркизой Белфорд!
– А как же твой ребенок, Итан? Или тебя не волнует его участь?
Итан неуверенно передернул печами.
– Ребенок не будет ни в чем нуждаться, я стану всячески ему помогать.
– А как насчет отцовской любви? – спросил Корд.
Итан отвернулся, подошел к буфету, стоявшему в углу комнаты, и, налив в бокал коньяку, выпил.
– Я не знал, что Грейс близкая подруга твоей супруги, – вздохнув, сказал он. – Мне жаль, что все так скверно обернулось.
– Грейс порядочная девушка из хорошей, семьи! Ты представляешь, что теперь ее ждет? Какому унижению она подвергнется, когда все узнают, что она забеременела, не будучи замужем? Неужели ты настолько ненавидишь Грейс, что готов обречь ее на позор?
Итан тяжело вздохнул.
– Я не испытываю к ней ненависти. Но не могу простить ей ее поступка! Нет, я никогда не женюсь на Грейс!
Корд покачал головой, залпом осушил свой бокал и воскликнул:
– Я предвидел, что война изменит тебя, Итан, но не предполагал, что до такой степени. Ты стал абсолютно другим человеком.
Граф поставил бокал на буфет и вышел из гостиной, с ужасом представляя себе реакцию Виктории на его известие. Огорчать беременную супругу ему не хотелось, поэтому он рещил повременить с неприятным разговором.
Оставшись один, Итан некоторое время тупо смотрел на то место, где стоял Корд. Ему все еще не верилось, что Грейс вынашивает его ребенка.
Что за нелепая шутка Немезиды? Его злейший враг скоро станет дедушкой его дочери или сына.
О Грейс, обрекшей себя на позор, он старался не думать. В конце концов, она добровольно выбрала себе наказание за пособничество государственному преступнику.
Но образ этой страдалицы то и дело возникал у него перед глазами. Грейс представлялась ему то улыбающейся и раскрасневшейся во время их самозабвенного совокупления, то с младенцем на руках, похожая на Мадонну, то печальной и погруженной в раздумья.
Итан встряхнул головой, отгоняя навязчивые видения, и представил себе совсем другую картину – последний бой «Морской ведьмы» с французским боевым кораблем. Словно бы наяву Итан вновь увидел палубу, покрытую кровью своих матросов, явственно услышал артиллерийские залпы и крики умирающих в страшных муках людей. И в гибели этих героев был повинен Хармон Джеффрис!
Позже, очутившись в сырой и смрадной французской темнице, Итан сожалел, что остался тогда в живых. Он поклялся отомстить за смерть боевых товарищей и не мог предать их память, женившись на дочери изменника.
Отчаяние Итан попытался утопить в коньяке. Пил он трое суток подряд. Проснувшись к полудню четвертого дня, Итан почувствовал, что не может оторвать голову от подушки: она раскалывалась от страшной боли. Вдобавок кто-то неистово колотил в дверь кулаком.
Наконец дверь распахнулась, и в комнату влетел Рейфел Сондерс, герцог Шеффилд.
– Одевайся! Нам надо поговорить! – прорычал он.
В спальню бесшумно проскользнул лакей Итана Сэмюел Смартс, – сухопарый и слегка сутулый, он в целом производил приятное впечатление.
Герцог приказал Сэмюелу приготовить для его хозяина ванну, с презрением взглянул еще раз на лохматого, опухшего и небритого приятеля, повернулся и направился к выходу, бросив на ходу Итану, что он будет ждать его в кабинете.
О чем с ним хотел поговорить Рейфел? Итан догадался по угрюмому лицу герцога. Самому же ему сейчас совершенно не хотелось ни с кем и ни о чем беседовать, однако было очевидно, что отделаться от герцога Шеффилда ему не удастся.
Рейфел держался в доме Итана по-хозяйски. Когда последний шаткой походкой вошел в кабинет, герцог сказал:
– Я распорядился, чтобы завтрак нам подали в утреннюю гостиную. А пока выпей крепкого кофе.
– Я не голоден, – вздохнув, сказал Итан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97