– Очень сильно убежден, – сказал он, допив вино. – И сама должна догадаться – мы не можем допустить, чтобы кучка чертовски дерзких провинциалов осмелилась диктовать условия Британии.
– Провинциалов, как и я? – спросила Лайза, сладко улыбаясь, в то время как внутри кипела от его самодовольного превосходства и английской надменности.
– Конечно, не такие прелестные создания, как ты, – ответил он, улыбаясь в ответ.
Прелестное создание! Ей хотелось выплеснуть оставшееся в бутылке вино прямо ему в лицо, но она вылила его в фужер, про себя считая до десяти.
– Кроме того, – добавил он вкрадчиво, – из того, что говорят, можно сделать вывод: ты совсем не провинциалка, дорогая мисс Лайза.
– О! И где вы слышали это, лейтенант Холлоуэй?
– Джеймс, – напомнил он, сделав еще глоток вина и добавил таинственно: – Ходят слухи.
– Какие? – добивалась Лайза ласково.
– Что ты искусница в любовных забавах, – ответил он охрипшим голосом, внезапно обняв ее одной рукой за шею, а второй за талию.
– И кто же сказал тебе это?
– Одна ревнивая кошечка из Элизабеттауна, которая сейчас гостит в Трентоне, много чего сообщила, не подозревая, что каждое ее слово делает тебя в моих глазах еще желаннее.
Лайза не успела отстраниться – он поцеловал ее так сильно, что его зубы впились в нее. Девушка только открыла рот, чтобы запротестовать, как сразу же британец поцеловал ее снова, на этот раз его язык проник ей в рот с такой силой, что можно было задохнуться.
Она попыталась подняться, но он, смеясь, прижал ее руки к туловищу и, продолжая целовать, уложил на землю.
– Не сопротивляйся, милая, и испытаешь радость, – обещал он с таким веселым пьяным бесстыдством, что Лайза одновременно замолотила по нему руками, лягнула ногой и попыталась дать пощечину.
– А вот это уже совсем не по-дружески, – сказал он, задыхаясь и падая на нее.
Беспомощно барахтаясь, лежа под ним, Лайза видела лишь густые ветки дуба, оставаясь более рассерженной, чем напуганной.
– Боже, что же это такое происходит со мной, мужчинами и деревьями? – закричала она громко, не переставая драться.
Страх и паника появились позже, когда юбки оказались задранными вверх, руки больно засунутыми под ее тело, а ноги грубо раздвинутыми его коленями.
– Нет! Нет! Нет! Пожалуйста, только не это!
– Давай живей, милая, зачем притворяться? Ты ведь не жеманная девственница, – прошептал он ей на ухо, прикусывая мочку довольно сильно.
А дальше все происходило, как и в первый раз, исключая, как он правильно заметил, отсутствие девственности; кроме того, на это ушло уже три минуты, а не две, как с Филипом. Будучи мужчиной с определенным опытом, а не зеленым юнцом, даже будучи довольно пьяным, соблазнитель понимал, что удовольствие от их короткого совокупления, несомненно, получила только одна сторона.
– Извини, милая, – проворковал лейтенант, приподнимаясь на локтях и глядя на нее сверху вниз. – Несколько минут, – продолжил он, ничуть не смущаясь, – и займемся этим снова, на этот раз – в твое удовольствие.
Лайза, приподнявшись, неожиданно сильно оттолкнула его назад – потеряв равновесие, насильник упал, а девушка, не мешкая, из груды его вещей выхватила шпагу.
– Если сделаешь хоть один шаг ко мне, я проткну тебя насквозь, – произнесла она, решительно стиснув зубы.
– Но, милая… – льстиво начал он, приближаясь, а Лайза, еще сильнее сжав рукоятку из слоновой кости, угрожающе подняла шпагу.
– Сделаю то, что сказала, ублюдок! – Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, и ненависть в глазах не вызывали сомнений.
– Очень хорошо, милая, – согласился он тем же веселым, беззлобным тоном. – Слышу и повинуюсь. – Неторопливо, с нарочитой заботой о брюках из оленьей кожи, сел под дерево.
– Оставайся там, – приказала Лайза и, не произнеся больше ни слова, направилась к Грин-Гейтс.
– О, мисс Лайза, – его беззаботный, смеющийся голос донесся до нее, – что ты скажешь своему хозяину, вернувшись домой одна и с моей шпагой?
– Скажу, – Лайза вложила в голос все свое презрение, – что одолжила у тебя, чтобы убить змею.
Если сделаешь попытку вернуть ее через мистера Кохрана, – добавила невыразительно, все еще отвернувшись от него, – пойду к твоему полковнику и подам жалобу – тебя будут судить за изнасилование гостьи известного лоялиста, подумай, что это значит.
Очевидно, этот аргумент оказался эффективным: он не сделал ни малейшей попытки преследовать ее, спускающуюся с холма на небольшое ровное поле, на краю которого, ссутулясь, сидел лейтенант Генри Форбс, уткнув лицо в колени.
Лайза хотела незамеченной проскочить мимо него, когда услышала смеющийся голое Крейг, зовущий ее по имени.
– Лиззи! Лиззи! Я здесь!
Крейг стояла, скорчившись от смеха, возле покрашенной калитки, ведущей к скромному домику одного из арендаторов; овладев собой, заметила шпагу, прижатую к груди Лайзы, и снова затряслась от смеха.
– Ты действительно воспользовалась ею, чтобы защититься? – заикаясь, спросила она между приступами смеха. – О, Лайза, поцелуй Аренда, когда вернешься домой. Возможно, в конце концов выйду за него замуж.
Лайза посмотрела на нее с тревогой. Не сошла ли Крейг с ума?
– Эта большая скотина обидела тебя? – свирепо спросила она, поднимая шпагу.
Крейг снова зашлась от смеха.
– Н-нет! Я наказала эту большую скотину, – проговорила подруга, давясь от смеха. – Благодаря Аренду, его номер не прошел.
– Аренду?
– Да, Аренду… знаешь, это твой брат? – спросила она, все еще смеясь, затем взяла Лайзу за локоть. – Пошли. Нам лучше добраться до дома, пока тот солдатик не пришел в себя. Расскажу все по дороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121