Я плевать хотел на вашу команду и улечу на Землю. Но сначала набью тебе морду, Ли!
— Да перестань ты обижаться, Клем. Ты говоришь, как ребенок. И вообще, не все так просто, как тебе кажется.
— Мне уже ничего не кажется, и работать на вас я не собираюсь! Вы что, ждете, что я брошусь вам на шею? Вы, верно, не заметили, что я вышел из того возраста, когда мечтают стать разведчиками!
— Клем, подожди, — перебил его Ли. — Ты не сможешь жить так же, как раньше. Конечно, ты можешь отказаться и улететь, но, думаю, не захочешь.
— Почему это ты так в этом уверен?
— А как, например, ты объяснишь людям, что у тебя ненормальная регенерация?
— Что? — Клеменс схватился за воротник рубашки. — Ты же сказал, что все это был гипноз…
— Не все, Клем. Пока ты думал, что прыгаешь по белому пляжу на четырех лапах, тебе перестроили организм. Твои физиологические качества отличны от человеческих. Ты можешь теперь многое из того, что обычному человеку и не снилось.
— Так я не человек?
— Нет, ты просто необычный человек. А обычный человек вряд ли смог бы участвовать в тех операциях, которые мы проводим. В них очень важно умение выживать. Мы все такие. И я, и Кьюмби, и теперь ты.
— А кто вам дал право вмешиваться в мою жизнь? Почему вы сделали это насильно, не спросив моего согласия?
— Из соображений конспирации, — сказал Ли. — Мы работаем в контактах с Галаполом и армией Земли, но даже они многого не знают о нас. А ты хочешь, чтобы мы первому встречному выкладывали свою программу?
— Как я понял, я не был первым встречным.
— Верно. Именно поэтому тебя нужно было сначала проверить в экстремальных ситуациях. Ты не дурак, Клем, и, если б я тебе предложил работать в разведке, а потом загнал на полигон, то ты бы на первом же круге „Парка аттракционов“ почувствовал бы подвох. А полигон затем и нужен, чтобы приблизиться к реальной обстановке и потом быть готовому ко всему. Мы просто тебя проверяли.
— Ладно. Проверили, — взмахнул руками Клеменс. — Спасибо, ребята. Ты этих слов от меня ждешь?
— Клем, я еще хочу сказать, что далеко не каждый получает возможность работать в „Юнивесери сентер“. И мне ты должен быть благодарен.
— Я благодарен тебе, Ли. — Клеменс отвесил ему шутовской поклон. Только вот за что — не пойму!
— За что? А вот за что. После „Парка аттракционов“ практически все попадают в команду новичков и долго еще жрут дерьмо, чтоб к этому привыкнуть! — взорвался Ли. — А я тебя избавил от этого и взял в свою команду!
— В эту, что ли? — Клеменс коснулся рукой эмблемы на груди.
— В эту! — кивнул Ли. — И уверяю тебя, что это лучшее из того, что здесь есть. Я поручился за тебя и поэтому ты попал в „Феникс“.
— Боюсь, что подведу тебя, — сказал Клеменс с плохо скрываемой злобой. — Я ведь не учился жрать дерьмо! И не собираюсь этого делать в дальнейшем!
Ли хлопнул себя ладонями по коленям и, встав, зашагал по комнате.
— С тобой трудно разговаривать, Клем, — сказал он.
— Вы бы мне подкинули чего-нибудь еще в вашем „Парке аттракционов“ и я бы вообще не стал с тобой разговаривать! — отрезал Клеменс.
Ли остановился и вздохнул.
— И тем не менее, я все еще испытываю к тебе дружеские чувства, сказал он тихо.
Он сказал это таким тоном, что у Клеменса пропала злость. Он откинул голову на спинку кресла и потер ладонями лицо.
— Господи! — пробормотал он. — Я точно свихнусь!
Колонел взял в руки бутылку и, разлив в бокалы спиртное, протянул один Клеменсу. Клеменс подумал, что и не заметил, как на столе появились виски и хрусталь. Он сделал глоток и, отметив голову, тихо проговорил:
— Я бы тебя убил, Ли, честное слово…
— Да ты не смог бы, — ответил Ли. — Потому что у тебя есть одно качество, которое ты, как я понял, не можешь переступить. Ты — гуманист. И это необычно. Для людей твоего склада. Конечно, ты перестрелял два десятка наших людей и тут о гуманизме говорить трудно. Но тебя к этому и вели. Разведчик должен все уметь — выполнять и грязную работу. Вот тебя и довели до исступления. А теперь вспомни, как тебя били колонисты в Комфилде. Ты, наверное, заметил, что били они по-настоящему. Но я даю голову на отсечение, что попадись тебе в тот момент оружие, ты бы их не поубивал.
— Может быть, — согласился Клеменс. — Хотя очень бы хотел. Но, принимая во внимание то, какая у меня была миссия, убивать их было бы с моей стороны нерасчетливо.
— Значит, тебя подчинила бы себе цель?
— Это естественно, — пожал плечами Клеменс.
— Естественно… Ладно, другой пример. Когда ты бежал из дома Мэтлока в сельву, ты не убил его. Почему? Ведь тут тобой не руководили какие-то высшие цели. Учитывая то, как обращался с тобой Мэтлок, просто странно, что ты его не отправил на тот свет. Почему, все-таки?
— Не знаю…
— Я бы на твоем месте, Клем, точно убил бы его.
— Но это была бы бессмысленная жертва. Я мог его не убить и не убил.
— Ты — молодец, Клем, — улыбнулся Ли. — И вообще, ты во время своих приключений очень часто поступал так, как поступает положительный герой. Ты уж не обижайся на мои слова. И мне это очень нравится в тебе. И не только мне.
— А кому еще?
— Карин Кеттлберри после четырех дней работы с тобой требовала, чтобы тебя сняли с „Парка аттракционов“. Ты ей так понравился, что ей очень не хотелось трепать тебе нервы.
— У меня ни разу не появилось мысли, что это не ты, Ли, — сказал Клеменс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43