Бенон пекла хлеб, и жара в доме стала невыносимой. Тэсс выскользнула на воздух, прихватив с собой тетрадь и чернильницу. Она нашла большое дерево, в тени которого было так приятно сидеть и мечтать, и начала записывать сказку.
В полдень ее нашел Бренн, он принес сыра и хлеба.
– Как продвигается работа в доме? – спросила она.
– Я приступил к оформлению пола в центральном холле.
– Значит, волшебное кольцо уже разрушено? – Тэсс была растеряна.
Он улыбнулся, как будто хотел сберечь ответ в секрете.
– Когда они закончат, ты все увидишь сама. Он показал Тэсс несколько рисунков.
– Не возражаешь, если я заберу у тебя перо и чернила? У меня появились кое-какие идеи относительно того, как должен выглядеть центральный холл.
– Конечно, тем более что мне пора возвращаться.
Она наблюдала, как он уходил в сторону дома. Его голова была непокрыта, а плечи распрямлены. Он не мог стоять в стороне – ему хотелось участвовать в строительстве.
Этот дом был для него не просто родовым поместьем. Он считал его возведение своим священным долгом.
Она прижала руки к животу. Возможно, уже скоро она станет матерью. Она не будет, как Стелла, скрывать свое положение. Она будет им гордиться. Она станет, как Сара, верной помощницей своему мужу. При мысли, что она, возможно, носит под сердцем младенца, ею овладел покой. Ребенок. Их ребенок.
Он будет расти здесь, защищенный горами, зная свое место в этом мире. И этот дом, как и титул ее мужа, перейдет ему.
Ей бы тоже хотелось приобщиться к величественной смене поколений.
Тэсс пролистала страницы своего дневника и поняла, что оставит достойное наследство. Как в свое время Минни подарила ей историю своей жизни, изложенную на страницах дневника, так и она оставит своим детям прекрасные сказки. Она отправилась искать еще одно перо, чтобы продолжить работу.
Спустя несколько часов Бенон ушла, а Бренн вернулся, чтобы поужинать, но Тэсс не замечала никого вокруг. Она сидела, склонившись над тетрадью.
– Ты все еще пишешь? – спросил он.
Ей вдруг захотелось прикрыть дневник рукой, притвориться, что это не имеет никакого значения. Однако она решила, что настало время не делать из этого тайны.
– Я записала те сказки, которые рассказывала детям сегодня утром.
– Сказки?
– Я знаю, что ты считаешь меня глупой. Он обнял ее и уткнулся ей в шею:
– После вчерашней ночи я верю в магию и чудеса.
Еще до того, как она успела вымолвить хоть слово, он подхватил ее на руки и понес в спальню. И та ночь стала легендой!
Тэсс все больше влюблялась. Она не могла поверить, что это возможно. Каждое мгновение жизни окрашивалось для нее в радужные цвета.
Бренн посвящал все свое время хозяйству и строительству дома. Его внимания требовали, прежде всего, вопросы будущего урожая и приплод овец, но его сердце рвалось туда, где возводился их будущий дом.
Из Сванси прибыл плотник. Это был молодой человек с задумчивыми карими глазами и замечательно умелыми руками. Тэсс могла наблюдать за его работой часами. Он теория чудеса, и вскоре дом уже украшали огромные окна, выходившие на пока еще не возведенную террасу. Бренн и Тэсс вкладывали в этот дом всю душу, и он получался на загляденье красивым.
Но когда дело дошло до оформления террасы, их мнения разделились. Тэсс хотела, чтобы она была выполнена в классическом варианте, но Бренн, который много путешествовал и повидал чудеса Греции, Италии и Египта, настаивал на том, чтобы терраса была большой и выходила на берег озера.
– Но каким образом она будет держаться? – протестовала Тэсс.
– Мы возведем колонны. Я думаю, что там можно будет построить даже док.
– Но это непрактично.
– Это будет очень живописно, заверяю тебя.
Бренн сильно изменился. Он успокоился. Демоны, которые преследовали его с того дня, когда ему пришлось разрядить пистолет в разбойников, перестали терзать его душу. Он сказал Тэсс, что его исцелила ее любовь.
– Нет, это Эрвин-Кип, – уверенно сказала она. Бренн покачал головой:
– Если завтра мне суждено будет потерять даже мой любимый Эрвин-Кип, я все равно буду считать себя самым счастливым человеком, до тех нор, пока у меня будешь ты.
Она была так тронута его признанием, что в ее глазах заблестели слезы.
Единственной неприятностью в жизни Тэсс было сопротивление, которое она встретила у крестьян, когда предложила открыть школу.
Однако викарий Рекхем оказался ценным союзником. Он был завидным холостяком, и не одна матушка, у которой подрастала дочь, мечтала о том, чтобы заполучить его в зятья. После недолгих препирательств было решено, что школа откроется зимой при деревенской церкви. Викарий Рекхем будет учить мальчиков, а Бенон – девочек.
Тэсс готова была поспорить, что свадьба викария и Бенон состоится не позднее, чем следующей весной.
Да, жизнь наладилась. Каждый день Тэсс садилась за стол и писала в течение часа. Работа над книгой все больше занимала ее. Майлз, растолстевший и вальяжный, любил лежать на столе, свернувшись клубочком. Тэсс обожала своего питомца, поэтому решила и его сделать героем своих сказок. Так он стал котом, который любил гоняться за маленькими волшебниками.
Эта книга не была похожа ни на одну из тех, которые ей доводилось читать. Она ощущала свободу, и слова в ее сказках причудливо нанизывались одно на другое, как бусины. Раз в неделю к ней приходили дети, чтобы послушать очередную историю. Она имела возможность сразу «апробировать» свой труд на публике. Бренн тоже выступал как строгий критик, хотя он все еще не мог понять, чем ее так манит вымышленный мир.
– Почему бы тебе не написать о людях? – спросил он ее однажды, когда она прочитала ему очередной отрывок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89