Коротко стриженная, с почти белыми волосами и карими глазами, сухощавая и элегантная, Анджела скорее походила на нервную русскую борзую. А ее муж Питер был настоящим доберманом-пинчером: изящным, импульсивным и аристократически возвышенным. Ну а Джой? Джой в свои восемнадцать лет, со светло-коричневыми кудряшками и доверчивыми печальными карими глазами, напоминала миленького коккер-спаниеля. Как только со знакомством было покончено, борзая и доберман, объединив усилия, набросились на бедную Мери и, оставив Кори наедине с Джой, утащили Мери с собой, чтобы показать ей какие-то неполадки в оформлении гостиной.— Давайте я провожу вас в вашу комнату, — предложила Джой, увидев, что Кори направляется к дому.— Если у тебя есть какие-то дела, я могу попросить об этом дворецкого.— Нет, я не занята, — отозвалась Джой и зашагала рядом с Кори. — Я хотела с вами познакомиться, у вас такая симпатичная семья.— Спасибо, — поблагодарила Кори, почувствовав искреннюю открытость Джой, которую, видимо, куда больше интересовала сама Кори, чем обсуждение деталей будущей свадьбы.Мощенная камнем терраса, куда выходило несколько стеклянных дверей, окружала дом с двух сторон, и с нее открывался чудесный вид на море Кори направилась было к одной из дверей, но Джой окликнула ее.— Идите сюда, — позвала она Кори, — так будет быстрее. Мы пройдем через кабинет дяди Спенса.Кори остановилась, решив отказаться от предложения, но было уже поздно.Спенсер Аддисон пересекал террасу, направляясь в сад, и, хотя Кори не видела лица, она сразу узнала его по стремительной размашистой походке.Он заметил ее и остановился, поджидая их с Джой, приветливо улыбаясь и держа руки в карманах. Когда-то именно эта его улыбка заставляла замирать сердце Кори, но теперь она только разбудила старые воспоминания, начисто лишенные того прежнего горячего чувства. В свои тридцать четыре года, одетый в простые серые брюки и белую рубашку с закатанными выше локтя рукавами, он казался таким же красивым и мужественно привлекательным, как и в двадцать три.Кори подошла ближе, и улыбка на его загорелом лице стала еще шире и теплее, а когда он заговорил, его голос оказался более низким, более проникновенным, чем она помнила.— Привет, Кори, — сказал Спенсер и, вытащив руки из карманов, сделал движение, словно намереваясь ее обнять.Кори ответила улыбкой на его улыбку. Улыбкой, какой встречают обычного знакомого, с которым не виделся много лет: в меру дружелюбной, но спокойно-равнодушной.— Здравствуй, Спенс, — сказала она и специально протянула одну руку, так что ему пришлось довольствоваться только рукопожатием.Он понял ее намерение и подчинился, но задержал ее руку в своей дольше, чем положено, и она сама высвободила ее.— Вижу, вы уже познакомились с Джой, — сказал он, вовлекая в разговор свою племянницу. Затем мягко упрекнул Джой:— Я думал, ты мне скажешь, что Кори приехала.— Я приехала всего час назад, — объяснила Кори. Когда-то намек, что он хочет ее видеть и даже мечтает об этом, сделал бы Кори счастливейшим человеком на свете. Теперь она была старше, мудрее и знала, как держать себя с ним в эту первую после долгих лет разлуки встречу. И прежде всего она помнила, что Спенсер всегда неотразим и сексуален, но за этим ничего не кроется. Кори похвалила себя за то, как умело руководит их встречей. Она взглянула на часы и с сожалением сказала:— Прошу извинить, но мне надо до ужина кое-куда позвонить. — И чтобы окончательно отделаться от Спенсера на тот случай, если он предложит свои услуги, обратилась к Джой:— Ты не покажешь мне мою комнату?— Ну конечно, — обрадовалась Джой. — Я провожу вас туда.Кори вежливо кивнула Спенсеру и оставила его стоять на террасе Она знала, что он смотрит ей вслед, так как видела его отражение в стеклянной двери кабинета, но ей было все равно. Она полностью контролировала себя и очень гордилась этим. Кори не могла отрицать, что, увидев Спенса, испытала некоторое волнение и что у нее участился пульс, когда он улыбнулся, глядя ей в глаза, но она нашла этому разумное объяснение в тот миг сработал давний стимул, прежний условный рефлекс, что было вполне естественно. Давным-давно она реагировала подобным образом на его присутствие, но теперь чувства ушли, а рефлекс остался, как у собаки Павлова при звуке колокольчика.Джой провела ее через зал и вверх по широкой лестнице с удивительной красоты чугунными перилами. На втором этаже лестница выходила на широкую галерею, с трех сторон опоясывающую зал. От галереи отходили длинные широкие коридоры. Джой повернула в первый из них и довела Кори до самого его конца, завершавшегося двойной дверью. Она взялась за медную дверную ручку, но остановилась и пояснила:— Мама и отчим хотели поселить здесь своих друзей, но дядя Спенс сказал, что комната зарезервирована для вас.Джой широко распахнула дверь и отступила в сторону, чтобы Кори могла беспрепятственно полюбоваться открывшимся видом, но при этом не спускала глаз с Кори, ловя ее реакцию.Кори потеряла дар речи.— Мы называем это «апартаменты Герцогини», — с готовностью пояснила Джой.В немом изумлении Кори медленно вошла в просторную комнату, которая была словно перенесена сюда из покоев Николая и Александры. Комната была отделана в двух тонах: светло-голубом и золотистом. Высоко над кроватью замысловатая резная корона поддерживала блестящий голубой шелковый полог, изящно задрапированный по четырем углам и спускавшийся вниз до светло-голубого ковра.Голубое стеганое атласное покрывало довершало убранство кровати, и такой же голубой, стеганой и атласной была спинка кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37