Я имею право взять в дом жену, и никто не остановит меня.– Любовь остановит вас, Тревельян. Вы не любите эту девушку. Она не подходит вам, и вы знаете об этом.– Тогда поговорим о той, которая подходит, – проговорил Тревельян. – Сколько ей сейчас? Двенадцать? Тринадцать? Вы хотите, чтобы я взял в жены дитя и слушал рыдания этой девочки в брачную ночь? Таково ваше представление о любви?– Вам нужно набраться терпения. Скоро она превратится в женщину, и тогда, завоевав ее любовь, вы поймете, что ждали целую жизнь ради нее, единственной и благословенной.– Если мне предстоит подобное счастье, почему бы не поторопить события. Я расскажу девчонке о гейсе и заставлю ее выйти за меня.– Рассказав ей о гейсе, вы ничего не добьетесь. Вы должны завоевать ее любовь без хитростей и принуждения. Если вы расскажете Равенне о гейсе, она выйдет за вас уже ради того, чтобы спасти графство Лир от гибели.– Ах да, скорбная участь, грозящая Лиру, – усмехнулся Тревельян. – Объясните мне, почему Лир еще стоит на земле, раз ваш гейс существует. Прошло столько лет, гейс не выполнен, а если поглядеть вокруг, Лир, как и прежде, процветает и пребывает в покое. Так где же ваш гейс?– Удача не оставит вас, пока Равенна не станет женщиной. Сейчас она только ребенок и еще не способна на зрелую любовь. Вы ничего не можете сделать, Ниалл. Вам остается просто ждать.– Пора кончать эту муку, отец, – проговорил Тревельян, едва сдерживая гнев. – Я был добр к девочке. Всем, что у нее есть, она обязана мне. Дочь Бриллианы не выжила бы, если бы я не пожалел дитя и не предоставил ей возможность окрепнуть. Неужели никто не пожалеет меня?– Милорд, щедрость ваша не была чрезмерной. Девочка общается с хулиганами, потому что остальные дети презирают незаконнорожденную. Лицо ее всегда в грязи, ноги босы. У нее есть одно только преимущество: ваши учителя научили девочку кое-чему, что может удержать ее от пути матери, но это все.– Девочка может получить больше, если захочет. Расходы меня не смущают. Если у нее нет ничего большего, то лишь из-за упрямства Граньи. Старая ведьма не хочет брать от меня денег сверх того, что нужно Равенне.Священник откинулся на спинку сидения и проговорил:– Отмените венчание, милорд. Вы должны сохранять терпение.– К тому времени, когда эта девочка, эта Равенна превратится в добрую женщину, способную сделаться моей подругой, мне пойдет пятый десяток. Столько ждать ради девушки, которая может не захотеть связать свою жизнь со стариком. – Тревельян постучал в окошко, стиснув губы в мрачной гримасе. Кучер спустился вниз, лакей открыл дверцу кареты.– Сын мой, отмените свадьбу, – простонал отец Нолан, не делая движения вслед за графом. – Вы не хотите верить, но ведь гейс уже оправдался. Случится новое горе, если вы женитесь без любви.– Отвезите его домой, – приказал Тревельян кучеру, поворачиваясь к священнику, оставшемуся в карете. – Слушайте меня, отец, и слушайте внимательно: ваша Равенна меня не интересует.Он захлопнул дверцу и проследил взглядом за отъезжающей каретой. * * * Равенна едва сумела найти спальню Тревельяна среди многочисленных комнат замка. Были здесь комнаты для средневековых доспехов, оставшихся от рыцарей Тревельянов, комнаты для слуг, комнаты для купания, даже современные, обитые бархатом салоны для ухаживания за дамами, но лишь поднявшись по винтовой каменной лестнице в северную башню, Равенна обнаружила спальню хозяина замка.Она сразу же поняла это. На двери был вырезан герб Тревельянов – гадюка и щит. Четыре трилистника на поле, разделенном зловещей полосой в форме гадюки… змия. Святой Патрик изгнал из Ирландии всех змей, но англичане Тревельяны символически вернули их в своем гербе. У Тревельянов не было девиза. Герб говорил все.Глубоко вздохнув, чтобы собраться с духом, она открыла двери и заглянула внутрь. Прихожая, в которой она оказалась, служила библиотекой. Стен не было видно за шкафами красного дерева, заставленными книгами в кожаных переплетах. Возле очага стояли два кресла, но лишь одно из них обнаруживало признаки потертости на коже цвета бутылочного стекла, тем самым свидетельствуя об одиночестве хозяина.Сердцем ощущая осуждающий скрип петель, Равенна прикрыла за собой дверь. Теперь она вошла в спальню. Постель Тревельяна, огромная, о четырех столбах резная каверна черного дерева, задрапированная зеленым бархатом, сама по себе являлась комнатой. Прошлое оставило следы на древнем дереве… особо впечатляющий разрез остался на одной из огромных луковиц на макушке столба. Обходя кровать, Равенна представляла себе захватчиков, вторгавшихся в замок в предшествующие столетия. Она была еще слишком юна, чтобы думать о ревнивых любовниках и обманутых мужьях.Внимание ее привлекла небольшая дверца слева. Ступая по пышному оксминстерскому Имитация персидского, изготовленная в Девоншире.

ковру, Равенна все удивлялась тому, как приятно греет он ее босые ноги. Повернув бронзовую рукоятку, она оказалась в туалетной комнате лорда. С каждой стороны часовыми стояли украшенные инкрустацией гардеробы красного дерева. А под сделанным в форме щита зеркалом, на бюро, опиравшемся на четыре резные львиные лапы, лежал гребень Тревельяна.Она поднесла вырезанную из черепахового панциря вещицу к свету окна, располагавшегося довольно высоко в стене туалетной комнаты. В зубцах гребня запутались три светлых волоса. С победным восторгом Равенна сняла их с расчески и зажала в ладони, удивляясь тому, как не похожи эти золотые нити на ее собственные волосы.Внезапно послышавшиеся голоса заставили заледенеть ее кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130